Поэзия

Поэзия это когда терапия становиться профессией.
Когда поёшь на все языки, чтобы нащупать свой,
Который может быть сущей околесицей,
Но главное, что бы был живой.
«Не пой» -  мне говорила мама.
Немой - чаще сыт, умеет превращать облака в батоны,
Не раздражает, как реклама, 
Зато уважают, как язычники иконы.

Изучив себя, как пенсионер телепрограмму, -
Я был разочарован.
Слёзы падали гнилым виноградом
На кафель, тусклым светом изглоданный,
Светом умирающей лампады.
В тот день была авария на АЗС
Весь город поглотила тьма,
А я медведем в улей в душу лез,
Сходил без очарования с ума.
Горячая вода водопадом,
С горбатого крана раба,
В ванную падала
Вместе с потом со лба.
Умирать, не страшнее, чем жить,
Если жизнь прелюдия к смерти,
То нужно смелее входить,
Не пугаясь влажной геометрии.
Все сходиться в точку одну.
Не отпоют, похоронят  за забором у кладбища,
Черви никогда не слышавшие про голод
Сожрут давясь, как десертом, - что часто бывает лишним заказан.
Зачем она позвонила?
Я в ванне лежал в руках держал эвтаназию.
«Какие-то вещи забыла».
«Последние слова не сказала».
«Стала снова ходить в спортзал,
Сбросила все, что со мной набрала».
«На работе пошли дела».
«Отношенья её тормозили».
Как только положил я трубку
Внутри меня раскричались музы продающим на рынке арбузы грузином,
И я написал вот это -

Ведь я один. Ведь я один из тех,
Кто для познанья душ свою отдал на растерзанье.
Выйди ко мне и мучай меня для потехи,
И я склонюсь пред тобой как башня пизанская.
Твои глаза, - журавель со святою водицей.
Плевал. Но ведь я готов и испить.
В прошлом, как в старых вещах рыться, -
Примеришь для смеха, но не станешь носить.
Любовь не портиться как полуфабрикаты.
Помнишь причуды сантехников не трезвых
И их последствия: из тапочек комнатных фрегаты;
Стуки в дверь под нами живущего головореза?
Словно угль на устах пророка Исаии,
Горит раскаяние за брошенные в истерике
Слова, которым такое придала значенье.
Буду банальным, не открою Америки, -
Свободу легче делить, чем заточенье.
Твои брови - сломанная надвое стрела,
Чёрной птицей попавшая мне в сердце,
Сердце, певшее, когда то на разрыв,
Не похвалы ради и коммерции
Ничего не издаёт, кроме  глухого хлопка.
Прости. Расправь за спиною крыла
И спустись за овцой, угодившей в обрыв.
Осень. Холодает. Иголки ветерка
Теряются в стогах тел соломенных.
Горожане, как крокодилы на яйцах жаворонка
Высиживают уют в громадинах бетонных.
Если б ты знала, как вводит в безумие желтый,
Заполнивший грязный асфальт цвет,
По которому топчется в одной футболке,
Как в смирительной рубашке, продрогший поэт,
Не решилась б тогда рвать цепи,
Словно заключенных связывавшие двоих,
В этой вечной тюрьме, где каждый лепит
Из хлебной мякоти счастье, как псих.

Закончив с лирикой, я встал из-за стола.
Подпрыгнул, коснулся потолка.
И понял, что эта кабала
Надёжнее свободы мотылька.