Гомер, Гораций...

Гомер, Гораций – нынче не в чести.
Овидий тоже – мыслимо ли – с ссыльным
беседы задушевные вести
на языке могучем и всесильном,
как дважды-два, что не перевести
в другую плоскость клетчатой тетради –
для пересчёта, где-нибудь в пути –
для славы, или уваженья ради –
такие времена… и меркнет глаз –
колючею слезой – от возмущенья,
спасая зрение, чтоб не пропасть сейчас
забытым писарем в заштатном поселеньи,
на берегу какой-нибудь реки,
где ветер дует и рыдают ивы –
по поводу и без… и мужики
в занятиях – не слишком прихотливы,
то есть, с утра – вино и домино –
к обеду уже водка с огурцами,
с кусочком сала, с медленными – но-о-о –
на все вопросы… Медленно, как память,
течёт река – не худший вариант,
наверное – для продолженья жизни.
Возможно, лучше был бы – океан,
как место жительства, как вариант отчизны,
но на безрыбье… подойдёт река
в заштатном городке, куда приехал,
чтоб поселиться – ближе к облакам,
где нет свидетелей м судей для поэта.
Где сам себе – один – и царь и Бог.
На жизнь достаточно картошки с огорода…
карандашей и книг, что приволок
с собой из дома. Солнце до захода
горит, как лампа – вечером – огня
хватает, чтобы жизнь не прекращалась –
ни днём, ни ночью… Место для меня –
пригодное – всё остальное малость.

июль 29. 2015 год.