Тай рай!

   Господь знает, каким путем придет к нему та, или иная душа… Поэтому  селит каждого в какой-то определенной точке голубой планеты: кого на диком севере, кого на благословенном юге, кого в бедной Африке, кого в сытой Америке. Дает каждому две руки, две ноги и одну голову: живи, как сможешь!
Меня вот, изначально поместил в Таджикистане, а оттуда забрал и забросил  в Сибирь. Что поделаешь: промысел божий…
 Господь посылает на долю каждого испытания, из которых мы выкарабкиваемся, как из зарослей крапивы, перемешанной с малиной.
Он дает каждому  прекрасные мгновения, которые длятся от нескольких секунд, до нескольких  недель, а в особо торжественных случаях до медовых месяцев, полных безоблачного наслаждения, радостного возбуждения и смелого полета мыслей и чувств…
    Иногда  Рай открывается теплом ладоней любимого человека, скользящих по лицу и плечам, с последующим тесным касанием и страстным долгим поцелуем, зовущим забыть этот мир и окунуться в волны, соединяющие два тела и души.  Самый светлый рай открывается  в сознании и теле женщины, родившей на свет дитя и прижавшей его к сердцу...  Рай творчества дает нам наслаждение открытия своих возможностей и таланта. Рай созидания позволяет сделать из какой-нибудь невразумительной фигни какую- нибудь этакую чертовщину!
  Есть рай снов, в которых исполняются желания и мечты, в которых ты можешь забыть свое настоящее, встретить дорогих твоему сердцу людей и
вернуться в детство, пахнущее свежей травой и спелой земляникой. Там есть еще ванна воды, нагретой солнышком, которая стоит в саду под яблоней,  и лежит в пыли у своей будки уткнув нос в лапы рыжий пес.
  Есть и еще один рай ; рай Путешественника. Дорога в этот рай может состоять из спокойного ожидания, стремительного взлета, полета на высоте десяти тысяч метров со стандартным обедом, сбрасывания одежды и приземления в неожиданно теплом краю, а может оказаться козлиной тропой в снежных горах, или ходьбой вдоль берега реки, которую не переплыть, ни обойти, надо просто идти сбитыми ногами по острым камням и искать случайной переправы.

Если бы не чудо я никогда не побывала бы в раю при жизни. У чуда есть имя: Паша и Валера.
Пашка, Павел, Павел Андреевич - мой сын. Он дал мне деньги ; просто взял и дал без всяких там условий и «если». Дал, как когда- то я дала ему жизнь. Дар случайный. Прекрасный и неожиданный одновременно.
Внес свою лепту муж ; Валера, Валерочка. Спасибо моим мужчинам! ( Если бы не они и рассказа бы не было). Немного «наскребла» я сама, мужественно собрав в кулак волю: надо разориться, надо иметь дикую наглость потратить на себя, чтобы рассказывать потом детям и внукам, а те, в свою очередь своим  детям и внукам, какая же их мама, бабушка и прабабушка все-таки авантюристка!
  Вообще все получилось не так, как планировалось, а как оказалось угодно Богу, который знает, как лучше.
 Еще по осени, поддавшись всеобщему желанию заграничных странствий, я оформила заграничный паспорт. Ну как же! Все ездили, «бывали». Чем я хуже или лучше? Надо съездить хоть куда-нибудь!
Моя компаньонка; Наталья. Работаем вместе много лет среди пыльных книжных гор. Вместе и решили попутешествовать, взяв «половинку» отпуска ;четырнадцать календарных. Наталья мечтала о Европе. Правда, ее привлекали не те страны, что меня. Она хотела увидеть Германию, Данию, Швецию и, кажется Норвегию. Я мечтала о Париже.
О, Пари! Увидеть тебя и умереть… Твою Эйфелеву башню, твои Елисейские поля, твоих шанелевых женщин и воркующих французов, замыливших  русские Мистрали…
Я вспомнила, что лет несколько тому назад видела журнал «Вокруг света» с  вкладкой- картой Парижа. Нашла этот номер. Подивилась, что вот надо же: журнал не затерт до дыр, а значит, мало кто рассматривал его с таким же азартным желанием очутиться на набережной, сложить руки на парапете моста и долго смотреть на уплывающую Сенну, а потом брести по Елисейским полям, искать дорогу к Лувру и Нотрдаму. Я кинулась в Интернет и достала оттуда самые нужные и общеупотребительные фразы и слова на французском. И даже начала их учить. Попроси меня вспомнить сейчас хоть одну единственную фразу ; моментально войду  в ступор, и не вспомню ничего, кроме «бонжюр» и «аревуар». Теперь для меня это словно таблица Менделеева далекое и ненужно оставленное в закоулках памяти ветхое «не надо».
  В турфирме, куда меня случайно привели ноги, все как-то слишком затянулось с оформлением загранвизы, и уже стала явно просматриваться угроза провести отпуск  в начале марта на диване у телевизора. Это привело нас с Натальей сначала к панике, а потом к решению: хоть куда! Хоть к черту на кулички, лишь бы подальше от этой надоевшей зимы, от этого белого снега и льда!
Я в свои сорок девять могу многое рассказать о превратностях судьбы. Но кому оно интересно? У каждого свои грабли! И свой счастливый случай.
После оборвавшейся надежды на поездку по Европе, поступило предложение: Египет или Тайланд.
Про Египет и Тайланд  мне рассказала моя лучшая подруга. Она побывала и там и там. В Египте соленое море, пирамиды и до ужаса прилипчивые красивые арабы, которые дарят русским туристкам по утрам розы и мечтают, чтобы белые женщины подарили им свои нежные тела и американские доллары. В Тайланде же, по словам подружки: « как в парилке» и …слоны
   Ну, вот это: «как в парилке» меня и купило с потрохами. Сто лет не была в парилке. Только в детстве помню, как ходили в общественные бани «на Киргородок» и «в город» с бабой Фросей.
Обычно в банях были очереди, и полагалось подождать, когда освободится место в раздевалке. В раздевалках было прохладно и стояло множество кабинок с полочками, в которых все оставляли все свои вещи. Туфли, или сапоги (по сезону) ставили внизу, платья вешали, трусы и майки складывали на полочки, потом брали железные  звонкие тазики  и голяком- босиком шли в банный зал, где жарко, влажно, душно и плескают водой на лавки и на себя женщины – белорыбицы.
Иногда с женщинами мылись маленькие ребятишки. Встречающихся мальчиков я рассматривала с удивлением: что- то в них не так! Года четыре мне было, когда я увидела на одной лавочке сморщенную, худенькую обезьянку, испугалась и на всю баню заорала: «Баба, смотри! Там обезьянка моется!». Баба тут чуть со стыда не провалилась сквозь мокрый и скользкий пол и шепотом мне объяснила, что это бабушка, только очень старенькая. Но я ей не поверила. Я не могла себе представить, что люди могут жить так долго, и что из маленькой девочки когда-нибудь может получиться вот такая сморщенная печальная старушка…
К слову сказать, обезьянки, виденные мною в Тайланде, очень и очень похожи на стареньких бабушек. Слушайте, а может быть… может быть это они и есть? То есть, в действительности нет никакой смерти, а есть прямой выход из темного туннеля  обратно прямо в рай земной в обличии обезьян, или слонов, или акул каких-нибудь?  Причем в обезьян превращаются попрошайки, в слонов добряки, или как их теперь принято называть «лохи», ну а в акул бизнес класс, что хапал- хапал и не нахапался за жизнь.
В случае правомерности этой теории я стану потом кошкой, мой первый муж ;тюленем, второй – ламой, а третий – собакой, прекрасной рыжей вислоухой таксой.
 Нет. Не нравится мне что-то эта теория. Ну её!  Пусть лучше в следующей жизни будет так, как могло бы быть: я не встречаю первого и второго мужа, а встречаю сразу третьего и мы живем долго и счастливо со своими пятью детьми, мамами, папами, кошками и собаками на берегу Сиамского залива…
Нет. И это не то. Пусть лучше будет, как есть. И будет так всегда.
 Ну, это отвлечение. А теперь привлечение в рассказ всяких существенных подробностей и фактов.
Мы поменяли рубли на доллары и евро. Наташа купила чемодан на колесиках. Я- сумку с ремнем через плечо. Удобно. И недорого. На черной сумке бело-розовыми буквами было написано какое-то слово, по этой примете я и собиралась встретить свой чемодан после воздушной переправы где-то в заграничном аэропорту. 
Вечером мой муж отвез двух лягушек путешественниц на железнодорожный вокзал. Я бы хотела повиснуть на нем. И висеть так долго, пока не успокоится душа. Но все мы знаем – долгие проводы – лишние слезы.
И чему быть –  того не миновать. Залогом моего возвращения служил оставленный на попечение мужа лохматый кот Василий. Залогом моей верности - моя любовь к нему. То есть к ним: к мужу и к коту.
Взрослые сыновья, занятые учебой в институтах, восьмидневное отсутствие мамы должны были перенести легко. А когда то…
Младший, Вадим, первые года полтора своей жизни ходил за мной хвостиком, держась за подол. Называл меня «Леня», чем безмерно удивлял мою маму и свою бабушку Александру. Ласковый мой мальчик. 
Теперь, уже который год он учится в Томске. Уже привыклось ждать его недели, месяцы. Отдыхать душой, когда приезжает домой, пусть ненадолго…
Павел, неожиданно превратившийся из серьезного мальчика в молодого мужчину, очень похожий на своего отца, весь в работе и учебе, учебе и работе отдыхает пока только с компьютером. Ему пока достаточно держать в руках мышку, а не девичью трепетную ладошку. Да и не находится пока девушка, которая выиграет соперничество с Интернетом. Хоть бы она нашлась. Хоть бы была простой, как я…
 Милые мои. Потерпите десять дней. Подождите и Вы меня. Я приеду загоревшей и отдохнувшей. Я буду стряпать вам угощения и привезу какие- нибудь сувениры!

Пора в дорогу. Ждешь этого момента, ждешь. И вот он наступает. И навстречу распахивает объятия неизвестность и кружатся в голове всякие обрывки песен: «К тебе, морячка, вернусь я вскоре. Ты будь уве… Ты будь уве… Ты будь уве…рена вполне…»
Около железнодорожного вокзала нас подхватывает перевозчик, точный как часы на Спасской башне. Загружаем в прицеп сумку и чемодан. Три часа в дороге. И вот ночной Новосибирск.
  Сидим в аэропорту. Тут идет ремонт. Натянуты какие-то огромные сетки, скрывающие  что-то важное. Час сидим. Второй и третий. Прошли все контроли. Смотрим на взлетную полосу. Жуем, что с собой прихватили. А прихватили мы немало: лапши китайской, печенья юргинского, конфет там еще, чай в пакетиках, сахар кусковой, ну и колбаски, как водится. Вот ее и жуем. Глаза начинают сами собой закрываться. Мужик напротив вытянулся на три сидения и храпит сном праведника.
Закон вышел. Теперь здесь не курят. Свежий ветер гуляет по всему  длиннющему коридору Толмачевского аэропорта. А курили ли здесь раньше- не знаю. Я сто лет не летала самолетом. Не пойму: толи мне страшно, толи весело?
Объявили посадку. Подхватываю сумку за ремешок. Что ж она такая неудобная, зараза? И тяжелая! Наташа элегантно ставит свой чемодан на колесики и грациозно катит его по бетонному полу, потом по салону самолета.
Сидеть нам приходится в разных отсеках. Самолет начинает выруливать на взлетную полосу. А может пока не поздно, рвануть назад?
 Нет уж! Сиди, Чазова. Пристегнись. Ешь свой обед и спи. Если сможешь уснуть на высоте 10 тысяч метров.

Полет, как полет. Ну, помолилась, конечно. Поволновалась. А потом успокоилась. Все сидят, и я сижу. Все едят, и я уплетаю за обе щеки. Вкусно! Все спят, и я сплю. Потом все, кто еще не переоделся по- летнему, начинают переодеваться, и я с ними. Впихиваю в сумку пальто и сапоги. Так. Достаем шлепанцы. Под джинсами у меня шерстяные колготки. Снимать неудобно. Как быть? Как быть? А никак! Парься Елена до удобного случая!
 Потом все приземляются в Азии и хлопают в ладоши. Я тоже хлопаю.
Здравствуй, экватор. Так вот ты какой!
Травка, как у нас в Юрге. Нисколько не сочнее. Воробьи откуда то взялись. Слушайте: откуда здесь воробьи, товарищи? Может кто-то с собой в сумке привез и выпустил? Кто теперь признается?  Всем некогда. Все бегут!
Аэропорт просто огромный. Может принять в час до 120 самолетов одновременно. Кажется, так. Очень мощно. Очень красиво. Электронные табло. Сообщения на английском о прибытии рейсов.
Отмечаемся у стойки, получаем штамп в загранпаспорта  и мчимся всем стадом к выходу. По дороге получаем телефонную «симку». По ходу движения стоят гиды с табличками. Номер рейса. Выдача багажа. Ждем свои чемоданы. Наташкин прибывает первым, мою приметную сумку ждем минут пять. Крутится лента. Успеваем сфотографироваться. Очень много  туристов. Вот товарищи из Индии. Бронзовый цвет кожи. Невиданные узоры на длинных, в пол сари. Рот приоткрывается сам собой. И сам собой плотно закрывается, когда мимо: сдвиньтесь все за красную линию
(! )проходит лающий долговязый неопрятный немец.
Народ валит лавиной по длинным переходам. Бежим.
Умудряюсь испортить новую  телефонную симкарту. У! Дурища!  Получаю другую! Сенкью.
Остановка. Вот тут, на лавочке я и стяну с себя джинсы вместе с теплыми колготками и быстренько натяну джинсы без колготок. Так- то будет легче. Туроператор «Tez- tur». Ребята в желтых футболках. Заметные. Машут в сторону автобуса. Погружаемся. Смотрю в окно. Окна не вижу! Вижу чистейшее как хрусталь свежепомытое стекло. Ну, знаете! Такого я не ожидала! Такое вообще может быть? Азия. Должно быть грязно, а все кругом чисто! Говорили ; «жара», «парилка». А оказалось самое то, что надо! Ни жарко, ни холодно.
Около семи  утра. Рассматриваю из окна автомобили такси: желтенькие и розовые. Они слетаются, как пчелы на медоносные травы, на немой зов людей с чемоданами. Пока сама не вожу машину, в марках не разбираюсь совершенно. Могу, конечно, отличить крутую тачку от обычной по внешнему виду.
Автобус- наш белокрылый лайнер, плавно трогается с места. Выруливает на трассу. Поехали.

Гид-ша, кажется, ее зовут Татьяной, рассказывает нам дорогой  обо всем понемногу. За окном мелькают пейзажи среднерусской полосы, и только потом  как-то вдруг начинаются пальмы, двухъярусные дороги, огромный мост через мутной воды реку. Цветы и цветущие деревья обнимают трассу с двух сторон. Меняется пейзаж и появляется красная почва, тростники, какие-то водоемы, в которых сидят, как бегемоты, по ноздри в воде темнокожие тайцы. Спасаются от жары, наверно, и отдыхают, провожая взглядом туристические автобусы.
 Первая остановка. Нам предлагается шопинг, и сбор у автобуса через 20 минут. За это время я успею сделать несколько фотографий, завернуть за угол, полюбоваться кокосовыми пальмами, оценить густоту и вышину тайских трав. А шопинг никуда не денется. Хочется уже быстрее добраться до отеля и часок- другой-третий  поспать после всех перелетных волнений.
Туроператор выполняет свою ежедневную работу; развозит туристов по отелям. Вот и наше пристанище. Это целый туристический комплекс из нескольких отелей. Амбасадор. Амба. Доехали тоесть.  Баса. Ну это значит можно и босиком походить. Сад.  Само собой все цветет и благоухает .Амор. Потому что, адор- непонятно что, а «амор»- понятно!  Названия у отелей, конечно другие.  Непонятно пока, какой из них наш. Ага. Понятно. Ин Винг. 
 Мы шаркаем за провожатым по асфальтовой дорожке. Тоесть шаркаю я. Наталья идет пружинистой походкой, весело гремя колесиками чемодана.  По бокам шелестят ветвями цветущие белым и розовым цветом деревья. Ветер дует с моря. Я его еще не видела, но знаю, что оно в той стороне, откуда дует ветер.
  Отель.  Слово мне нравится.  О! Телль.   Оте-льль, ль-ль. Постель-ль… За белой за стойкой тайские девушка и парень. Худенькие, черноволосые. У девушки волосы отливают синевой, как вороновы крылья.  Они немного владеют русским. И, кажется, улыбаются. Это приятно! Мы улыбаемся в ответ и выкладываем по 50 долларов. Если что-то сломаем и испортим – с нас вычтут. Если нет- отдадут при отбытии.  Нам вручается ключ от номера на четвертом этаже. Спать.

  О моей непривередливости можно бы было сложить легенду…  Это я к чему? Мне нравится все. И чем дальше, тем сложнее становится подавить в себе привычку влюбляться во все и вся.
 Бац! И я уже влюбилась в Тайланд! А как же Родина? Как же корни? Дергаю конечностями, тоесть ножками – нет корней!  Представляете? Я вообще свободна! Я летаю, как пух из уст Эола по всему миру! Я опустилась на экваторе и прилегла в номере 4884, или что-то около того до того самого момента, пока сон не  слепил мои ресницы и пятая точка не попросила о достойном продолжении банкета.
А Наташа привереда! Номер ей не очень понравился, отель тоже. Понятно. У соседа обычно все бывает лучше, толще, солиднее, богаче. Ну и пусть!
Богатство здесь совсем другое: солнце, море и… еда (как мы выясним чуть позже!)
Номер как номер. Кровати заправлены как-то затейливо. Огромное одеялище подоткнуто с трех сторон под матрац. Получается такой конвертик, в который надо забираться сверху вниз. Сначала я это не оценила и с налету разметала сооружение в пух и в прах. А через несколько дней  поняла, что к чему и заправила как было. Вот горничная, наверно, удивилась!)))
 В комнате две широкие кровати рядом, шкаф с вешалкой. Белые стены, на полу плитка шахматками: бело- синяя, цветной телевизор. Включаем. А там новости тайские: дела важные имперские это и без перевода понятно. Тайцы кажутся мне в телевизоре такими мягкими и вежливыми. Сю-сю, сю-сю!  И ни слова про Украину!!! Похоже, что здесь вообще не знают, что где-то уже  второй год брат идет войной на брата. Стройки показывают. Находим канал на русском. Родная речь есть родная речь.
В номере есть кондиционер, душевая кабина. Все работает. Душ такой хороший. Непривычный смыв воды в унитазе: вначале сосуд наполняется, а следом вода со свистом уносится по трубам. К этому еще привыкнуть надо.


Первый выход из номера в люди- тоже событие. Мы же не знаем, что нас ждет впереди.
Вчера пальто и сапоги. Сегодня- купальник и шорты. Жизнь наша порой меняется также неожиданно… Но! Никаких сожалений. Вперед и только вперед! Кажется, босоножки мои смазаны скипидаром. Приходится задирать вверх пальцы нижних конечностей, чтобы они не убежали вперед меня и не бросились с разбегу в волны Сиамского залива.
Пошли, Наташ, менять рубли на баты. В прошлом году, говорят меня ли один к одному. Теперь уже один к двум. Не в нашу пользу.
Мы вышли. Мы стараемся  удержать разбегающиеся во все стороны глаза. Парковка у отеля. Машин на сто примерно. Рядом рынок. Торговые ряды. Все пестрое, яркое, люди загорелые и просто от природы смуглые. А мы белые-пребелые. Как-то неловко, право. Ну, ничего. Наверстаем!
 Фрукты, что лежат на прилавках, мы в своей жизни не видели и не пробовали. Ну, попробуем, если батов хватит. Пахнут они так сладко и сочно, так убедительно, что хочется забыть свою врожденную интеллигентность, сесть на теплую пешеходную дорогу, поджать ножки и ням-ням, кусь-кусь-кусь  несколько долек маленьких красных и желтых арбузиков, потом ам-ма, а-м, аа-м несколько синих ягодок, потом вытереть рот ладошкой, сыто подняться и лениво очистить малюююсенький бананчик и нееехотя жевать его: жув-жув….
Мо-ре! Ты слышить, морэ? Мы идем к тебе. Идем на Вы. Идем в тебя. Мы уже сбросили одежды. Идем по очереди.
О, как ты разлито! Если разлить на столе холодное шампанское, а потом слизнуть эту лужицу языком вместе с крошечными пузырьками, то в голове возникнет то же удовольствие, как в тот момент, когда теплая вода касается теплой кожи и теплый ветер колышет теплую волну. А ты идешь глубже, глубже. И вот уже волна приподнимает разнеженное тело и опускает, дает ножкам почувствовать дно, и приподнимает. И опускает. И следующая ассоциация не заставит себя ждать долго. Ты поймаешь ее из ниоткуда. И она останется с тобой навсегда… Жажда любви…

Пока мы купались, стемнело. И вот тут то, по дороге в отель, и шлепнуло меня совершенно обалденное чувство, что я в раю.
Тысячи туристов на этом  пляже видят одно и то же: высокие пальмы, увитые голубыми мерцающими гирляндами, фонтан, меняющий цвет падающей воды в серебристо – сине- желто-зелено-красные оттенки. Слышат пение птиц и упоительные, головокружительные запахи свежеприготовленных деликатесов. Я не знаю, чувствует ли себя так каждый первый, или каждый второй, а может это ощущение напало только на меня? Но, что было, то было. И было прекрасно. И хотелось взлететь и летать, летать, а потом сесть на пальму и петь от полноты ощущений что-то на тайском или китайском, или, на худой конец, просто на кошачьем: Вау! Мяу! Мяу! Вау!
К играющему фонтану подошла семья из Питера. Серьезный мальчик лет пяти спросил у родителей:
- Ну, и что ж здесь особенного? Фонтан, как фонтан. А памятники у нас гораздо круче! Правда?
Конечно, круче, малыш. Только в северной столице мрак и сырость, а здесь море и  вечное лето. Рай на земле…
 
 Идейный замысел произведения ; никакой. Точности; ноль. Главные герои?  Так! Где же эти две тьмутараканные девушки пенсионного  возраста? Дрыхнут на четвертом этаже бывшей американской казармы, построенной в семидесятые годы  архитектором хм-м…  фамилию забыла! Кто б ее не построил –стоит. И пусть стоит по замыслу. Пусть под окнами ее ночами  квакают лягушки, или утки. Кто ее разберет, эту живность заморскую…
Героини  пенсионного возраста. Сначала  написала «персионного». Ошибочка вышла. Хотя и в этом что-то есть. Возраст, в котором растут перси и потихоньку наступает, оглядываясь, и хватая нас за руки,  старик Склероз, пожалуй, можно назвать и пенсионным и  персионным и перезрелым и постфактумным.
Я же до сих пор не соизволила сказать, что место нашей дислокации ; туристический город Паттайя, самая южная его часть, где чистое море и много-много русских туристов.
Пора уже собирать камни, а также выводить камни из организма, а также выводить себя на чистую воду и полоскать, полоскать в волнах Сиамского залива, пока солнце не упадет за горизонт.
Второй день в Тае. Я встаю раньше, чем солнце, и, конечно, раньше, чем Наталья.  Я вообще ранняя пташка. Не потревожив сон ближнего, выбираюсь из отеля и чапаю на пляж. Ни-ко-го.
Спят все, кроме одинокого полицейского, который желает мадам, то есть мне, доброго утра. Часы на башенке показывают половину шестого. Иду босиком прямо в теплое море. Темновато. Оттого неуютно. Даже не хочется играть с волнами.  Лягу в шезлонг и буду ждать рассвета, как соловей лета…
 ; Наташа, просыпайся! На завтрак опоздаем!
Наташа протирает глаза. Поднимается. Чистит перышки, узнает, что я уже побывала на море. Спускаемся вниз, в столовую. Здесь людно. Мы предупреждены, что вынос продуктов строго карается и преследуется. Потому не имеем при себе ничего, кроме пустых желудков.
Прямо перед нами райское изобилие: тайский суп, кусочки курочки в ароматной заливке, жареные яйца, желе желтое и оранжевое, свежий сок, кофе и чай, треугольнички ароматных арбузов. Берем все. Съедаем. Повторяем до полной сытости. Грех обжорства ;страшный грех. Но он перестает быть таковым, когда ты знаешь, что впереди насыщенный день и твой карман ограничен некоторой суммой, за пределы которой ты не можешь выйти, если не хочешь быть голодным в следующие дни.
Ну, не даром все-таки придумано: завтрак съешь сам, обед; другу, ужин ; врагу.
Мы сыты и готовы к встрече с неизвестным миром. После купания обозреваем окрестности. Ё- мое! Бассейны, наполненные голубой водой, массажные салоны под навесом. Мы хотим попробовать все наощупь, на цвет, на вкус. Совершаем пешую прогулку по окрестностям. Фото на память у домиков для духов, на улице. Все нам кажется привлекательным, солнечным, вкусным.
Взгляд охватывает скоростное шоссе, по которому сплошным потоком движутся автомобили, между ними успевают проныривать в малюсенькие щелки мотоциклисты. У многих из них за спиной, тесно прижавшись, сидят худенькие улыбающиеся тайки. Движение ; мама не горюй! Стоим уже пять минут- потоку не видно конца. Наконец регулировщик останавливает движение и  двухполосную дорогу торопятся перебежать туристы.
Это основная дорога Паттайи. Она протянулась на несколько километров.От нее вниз, к морю, идет несколько улиц.
Туристы предпочитают передвижение на местных маршрутках- тук-туках. Проезд в синих тук-туках стоит десять батт, в белых; двадцать.
Наталья начинает мечтать о шоу трансвеститов. Я; о поездках на реку Квай, на острова и в древнюю столицу Тайланда Айюттайю.

А меж тем мы идем мимо массажных салонов и решаем, наконец, зайти в один из них. Здания в городе в основном трехэтажные. На первых этажах, обычно магазины, салоны и прочая, на втором- гостиные хозяев, на третьем- спальни.
В салоне происходит движение. На нас выходит посмотреть несколько девушек- массажисток. Хозяйка указывает: кто из них будет нас приводить в форму. Мы хотим для начала простой массаж. Нас одевают в просторные коричневые костюмы. Девушки проводят нас за ширму и укладывают на большие матрацы. Стены здесь обиты бардовой тканью с золотым шитьем. Тяжелые шторы, насмерть пропитанные ароматами благовонных курений колышутся под струями кондиционеров. Подопытных укладывают на спину. Моя массажистка полненькая, улыбающаяся, бесконечно называет меня «мадам» и показывает, как мне следует лечь, что согнуть, что разогнуть. Болтает, как птенец с напарницами. Потом вдруг указывает на себя и говорит: «Маша». Ну и шутница! Тыкает пальцем в меня. Приходится сообщить, что ее жертву зовут Лена.
Мадам Лена получает неземное удовольствие. Мадам Маша выкрутила ей все суставы, размяла все мышцы  сначала на ногах, потом на животе и груди, потом прошла по спине ногами, как хороший слоненок, потом добралась до рук. Закончила раскручиванием головы. Наташина массажистка работала молча и сосредоточено. На многочисленные ее вопросы хранила  глубокомысленное молчание. Улыбка не коснулась ее трогательного желтокожего личика.
К окончанию  сеанса со мной Машенька ухохоталась и побежала проводить до выхода. Кажется, даже махала рукой. Спасибо тебе, Машенька! Заходить еще? Непременно. Триста бат. Выходим, шатаясь… Есть желание упасть на берегу и лежать, как дохлая рыбешка…
 Вечером встреча с туроператором. В небольшом зале собираются туристы. Нам раздают разные рекламные проспекты и объясняют  правила игры. Планируем отдых.  Заказываем путешествия и с чувством глубокого удовлетворения выходим в море. Погружаемся в парную воду. У-ффф!)))

 «Поэтом можешь ты не быть, а гражданином  быть обязан!». Итак, граждане соотечественники, кто готов доказать на деле свою стойкость и мужество, тот встает в пять часов, берет на ресепшн сухпай и выдвигается к зданию главного отеля.
Нас ждет двухдневная  поездка на реку Квай, на северо-запад Тайланда! Река получила мировую известность под искаженным названием благодаря фильму «Мост через реку Квай». На самом деле река называется Кхвэяй. А «квай» по тайски вообще означает что-то неприличное.
Автобус приходит точно по расписанию. Каждому туристу полагается наклеить меточку и занять место в автобусе.
Сегодня у нас чудесный гид. Я понимаю это после первых же фраз знакомства.
Илья, я бы влюбилась в тебя, как девчонка и пошла за тобой в огонь и в воду лет сорок тому назад. Теперь все что я могу ; восхищенно следить за каждым твоим движением и ловить каждое слово!
Как рассказчик наш гид просто волшебник! Пять лет работы в турфирме не испортили его природного обаяния и мастерства. Напарница Ильи ; тайка  Улька. На самом деле при рождении ей было дано замысловатое имя из нескольких слов, которые обозначают прекрасный цветок. Улька- наш банк. Её сумочка набита батами. Она худосочна и несколько высокомерна. Принятие пищи священный для тайцев акт, для Ульки вообще божественен. Ее ни в коем случае нельзя беспокоить, когда она вкушает мороженое, или трескает банан, или сосет сок.
Илья обращается к Ульке с просьбой  продемонстрировать, как одно тайское слово может иметь множество оттенков. Пять- точно! Да, не отрицаю звучание тайской речи приятно на слух. Однако! Я могу произнести одно русское слово, обозначающее собаку женского пола и с десятью оттенками: от восхищенного до самого пренебрежительного.
Стоп! Да не ревную ли я?
Все самое ценное, что может дать экскурсовод - не заученные факты, но сведения, окрашенные  живыми эмоциями, жестами и галантным поведением по отношению к каждому члену экипажа, было в нем.
 Он играючи произнес оригинальное название столицы Тайланда, состоящее из тридцати с чем-то слов, познакомил нас с биографиями всей правящей династии, рассказал о сказочной любви народа к своему императору. Да. Такой император достоин любви. В стране практически нет безработицы. Живет народ, как у Будды за пазухой.
А сынок- то у императора тот еще… Две дочери ; умницы. Одна из них; биолог. Организовала сеть аптек по всей стране, где продают тайские мази, бальзамы, таблетки. А вот третья лишилась титула принцессы, нарушив королевский этикет и выйдя замуж за американского бизнесмена. Брак распался. А титул то тю-тю.
Рассказ Ильи по ходу движения автобуса касался всего, что видели наши глаза. Увидели школьников ; получили рассказ о системе образования; солдат ; о воинской обязанности, в которой играет роль судьбы национальная телевизионная жеребьевка.
Первая остановка в пути - завтрак. Банальный туалет стал для нас с подачи Ильи «хеппи-румом» ; комнатой счастья. В который раз уже приятно удивляет чистота этих комнат. Едем дальше, на северо- запад.
; Смотрите, сейчас мы будем проезжать мост, за которым виден знаменитый трехголовый слон. И все  головы поворачиваются налево.
; Направо плантации риса, поля ананасов.
;Национальная религия тайцев ; буддизм. Здесь нет кладбищ. Мертвых отвозят в монастыри. При каждом монастыре есть крематорий, в котором, после совершения всех обрядов, душа возносится до следующего земного воплощения. Монахи в оранжевых и темно-коричневых  одеждах рано утром покидают территорию монастырей и бредут вдоль дороги. Тайцы спешат вынести им угощения ; очистить карму.

Первая остановка в пути- дом тайского фермера. Довольно большой и ухоженный дом с прилегающим к нему садом, арыком. Во дворе бродят маленькие курочки. Женщина неопределенного возраста в круглой шляпке вдалеке мотыжит землю. Хозяин выходит навстречу. Ведет нас в лавку, в которой вниманию туристов предлагаются различные сувениры, масла и благовония. Нам показывают сарайчик, доверху заваленный кокосами и рассказывают о пользе кокосового масла, которое местные женщины используют для питания волос.
Том из тикового дерева. Хозяин не из бедных.  Бедные строят домишки из бамбука. В доме два этажа и нет стеклянных окон. От дождя защищает крыша и стены. Высокие пороги- защита от ползающих гадов и злых духов. В каждом доме есть своеобразный иконостас ; галерея портретов. Первый ряд, вверху- портреты царствующей династии. Затем портреты выдающихся родственников и, наконец,  портреты всех домашних. Здесь же статуэтки Будды, цветочные гирлянды. Изумительно пахнет тиковое дерево. Жить в таком доме- блаженство.
У хозяина много современных вещей. Есть холодильник и стиральная машина. Огромный плазменный телевизор. На полу домотканые дорожки, напоминающие мне половики, которыми в семидесятые годы прошлого века был застелен пол у нас дома.
Тайцы избалованы вечным летом. Нет, правда! Им не надо покупать шубы и валенки. Весь год можно проходить в майке и шортах!
Илья показывает  нам процесс кустарного изготовления кокосового масла. Интересно. Благодарим хозяев за гостеприимство.
 Где то в подсознании возникает стремная мысль: кинуться в ноги хозяевам и попросить оставить меня в этом доме навсегда. Я бы курочек пасла, сбивала кокосы… Ой, нет! Муж, дети плакать будут. Тут  мы кто? Чужаки; фаранги. А на родине мы ? Ого-го! Уважаемые граждане огромной страны! Мы ; кузбассовцы и юргинцы! Ну, плюют на нас, ноги об нас вытирают. Работаем всю жизнь за копейки. Но это же не повод родину не любить.

Немного позабылась за полгода вынужденного возвращения на родину четкая последовательность этапов двухдневной экскурсии «Квай- экзотик», но основные ее события ни-ни!
Итак, в экскурсию входило посещение аптеки, деревни на воде, монастырь, в котором мы будем кормить диких обезьян, деревни слонов, сплав по реке, ночевка в домиках на сваях, которые стоят прямо в реке, посещение родоновых источников, старой железной дороги и монастыря, вырубленного прямо в скале, водопада; а также два обеда, ужин и завтрак.
Обо всем понемногу.
Подъезжаем к аптеке. Разуваемся. Нас приглашают к столу. Дегустируем чаи: красный, синий, желтый, черный, белый, зеленый. Потом, по нарастающей дегустируем настойку на сорока тайских травах. Илья очень рекомендует. Говорит, что если бы он не пил эту настойку, то бросил бы эту работу нафиг. Давно бы закончились силы водить соотечественников в многодневные экскурсии. Из небольшого пакетика со сбором волшебных трав, можно получить сорок литров отличного напитка, настоянного  на русской водке. Потому, что водка у нас ништяг, а у тайцев- бе. Вот ром у них хороший. Илья рекомендует. Я так представила себе: сорок литров водки! Не. Я в жизнь столько не выпью. Наверно.
В итоге в этой аптеке Наташа покупает сбор из сорока трав, а я чудо дезодорант, три чудо-чая и несколько баночек бальзамов.
Сели в автобус- дышать нечем! Кто-то уже успел применить бальзамчик. Одуренно пахнет камфарой. При этом становится как-то весело. Настроение поднимается само собой. В автобусе шутки, смеху… Есть ощущение какой-то внутренней силы, этакой энергии!
Меж тем пейзаж за окном привлекает внимание новизной: то мелькнет стадо невиданных коров, то полуцыганская деревня, то рисовое поле, то кокосовое. А Илья рассказывает, как здесь выращивают картошку. Врет, наверно!
Следующая остановка ; деревня на воде. У нее, конечно, есть название, но я  забыла. Извините. Спускаемся в узкие лодочки, пришвартованные  у края водного канала по 4-5 человек. Канал рыли вручную. Глубокий, зараза. Шириной метра четыре. Две лодки спокойно могут разъехаться. Наш рулевой рвет ручку мотора, лодка поднимает нос и разбрызгивая мутную воду, несется вдаль. Мы летим по джунглям. Кругом пальмы, лианы, травы, над нами небо голубое безоблачное.
Канал постепенно расширяется. Попадаем в торговые ряды, чем-то напоминающие мне новосибирскую барахолку. Здесь тоже челноки оптом набирают товар и развозят по своим точкам.
; Бери! Бери! Бери!  ; крики со всех сторон. Ага! Держите карман шире! Куда нам столько богатства! Мне в сумку не поместится. Наташке в чемодан; тоже.
Ловко управляя деревянными веслами, по каналу рассекают пожилые тайки, предлагают разную еду непонятно из чего и фрукты. Мы еще не голодны. Мерси. Мерси. Прокатились с ветерком!
Остановка в монастыре. Илья призывает соблюдать личную безопасность и не наступать обезьянам на хвосты во избежание травм и укусов. Ну, тут понятно кто кого может укусить. Не мы же обезьян!
Выходим в монастырский двор. Несколько отдельно стоящих зданий белого и желтого камня. Жизнь в монастыре идет своим чередом. Монахи, как и все монахи в мире не от мира сего. Взгляды отрешенные. Они служат своему Богу 24 часа в сутки.
Стая обезьян и собак окружает новеньких. Обезьян кормят все. А собаки голодные. Мы с Наташей кормим собак остатками своего завтрака. Они ловят на лету куски хлеба, сосисок и жареных яиц. Молодцы! Не все этим длиннохвостым попрошайкам!

Плыть, или не плыть полтора километра вниз по тропической реке? Этот вопрос мучил меня с того самого момента, когда ветер странствий дунул в наши  паруса и вынес нас в Паттайе.
Наталья, узнав, что возможно ей придется составить мне компанию, решила для себя этот вопрос однозначно: «Я прыгать не буду. Я что, дура?»
Группа, человек двадцать, стояла на открытом пароме. Илья объяснял правила:
;Все желающие надевают спасательные жилеты, прыгают в воду и плывут по середине реки примерно полтора километра. Мы будем ждать вас ниже по течению.
Народ зашевелился. Авантюристов среди нас полно. Жилетов хватает на всех. Те, что разумнее жмутся к дальним поручням.
;А крокодилы здесь есть?
;Нет. Но встречаются крупные вараны, которые иногда, погревшись на солнышке, любят принять ванну.
Кто-то нервно стянул жилет, положил его на стол и пошел, насвистывая, к поручням.
Оставшиеся приосанились. Я решилась. В конце концов, одним безрассудным поступком больше, одним меньше, какая разница. Просто вот поняла, что если не прыгну сейчас, то придется ехать сюда еще раз, чтобы уже  прыгнуть!
Я давным давно не плавала вообще. Мой личный рекорд ; переплывание юргинского двадцатипятиметрового бассейна в одну сторону  был поставлен лет семь- восемь тому назад. И то, там, в конце бассейна, какой- то добрый мужчина подал мне руку и с видом бывалого спасателя заявил:
;Если б ни дядька – вообще бы счас на дно пошла!
Наверно, он после этого ждал если не награды, то хоть признательного взгляда. Но я была уставшей и очень- очень серьезной…
Илья сказал, что доплывут все, кто хоть мало-мало держится на воде. Прыгать будем по команде. Я попросила  затянуть ремни на жилете потуже. Уже прозвучала команда  прыгать и тут только я спохватилась: куда мне деть очки?
Прыгнула, как была, в очках! Ничего себе прыгнула! Моментально ушла под воду. Очутившись под водой, поняла, что с меня практически стащило жилет. Развязались все завязки! Выгребла на поверхность одной рукой с глазами как чайное блюдце. Вторая рука лихорадочно удерживала жилет. Глотнув воздуха, мгновение прислушивалась к себе: здесь мне и остаться, или еще поспорить с судьбой? Внутреннее ощущение было спокойным и ясным: еще доберусь я до суши, еще встречу я того, кто на  мне жилет затягивал!
Легла на спину и завязала все ремни крепкими девчачьими узлами. Огляделась и вдалеке- вдалеке заметила быстроудаляющийся паром. Пловцы расположились группами. Несколько человек вырвались вперед, другие безнадежно отстали. Я где-то в серединке. Течение бешеное. Несет нас, того и смотри, унесет к берегу. А там – валуны, а там- джунгли!  Ладно. Дело сделано. Надо уже расслабиться и получать удовольствие. Постепенно успокоившись, освоившись, я уже плыла, как настоящая пловчиха: устала ; повернулась на спину, отдохнула- на брюшко. Вода теплая. Рядом барахтается такой же спортсмен, как и я.
За поворотом парома не было. За следующим поворотом- тоже. По моим ощущениям мы проплыли уже километра три. Вдруг неожиданно после очередного поворота я увидела этот разнесчастный паромишко. И что? Течение понесло меня мимо!
;Греби, греби! ; весело кричали мне оттуда.
Какое там греби. Силы оставили меня враз. Кончились и все тут. Руки и ноги сделались пудовыми гирями. Спасением стала вовремя брошенная веревка. Ухватившись за нее, я кое-как выбралась на деревянный настил. Наконец-то! Кто-то заботливо стащил с меня жилет…
Через пять минут, я уже сидела, свесив ноги в реку. Собрав всех пловцов, паром пошел вниз по реке. Солнце садилось. Впереди нас ждал вкусный ужин на открытой веранде и здоровый сон в четырехзвездочном номере в домике на сваях.  Журчала вода. Я качалась в шезлонге, почти задевая попой палубу и была почти счастлива...

  В детстве, помню, сидела я, забившись в угол железной кровати, а по черно-белому телевизору, стоявшему в углу на  тумбочке, шел фильм. Художественный. Показывали взбесившегося слона, которого люди заколебали рабским трудом.  Он с утра до вечера  таскал тяжелые бревна и устал. Зверски устал.
И однажды он, ослепленный бессильной злобой, разорвал цепи, которыми был к чему-то прикован и пошел «на  Вы».  Есть такая детская игра, когда один ребенок должен с разбега прорваться через цепь соперников. Прорвется- уведет с собой  в свою команду одного из них. Нет- останется в плену.
Слон захотел уйти из плена. А для этого он должен был найти того человека, который сделал его тупым рабом и освободиться от его власти.
 Он был страшен в своем гневе. Он бежал, наступая всей своей многотонной тушей, на сваленные деревья, на людей, которые не успевали навернуться и сминались под его могучими лапами и оставались лежать на дороге скрученными половыми тряпками. Ибо! Всему существует предел. Всякому терпению. И мне было жаль этого бедного слона, которого какие-то храбрецы в конце концов остановили и умертвили… Фильм делали люди, и потому, конечно, в нем воспевался Человек. Жалкое существо…
Это был большой африканский слон. Все, чего он хотел в этой жизни, была свобода. Он помнил себя маленьким слоненком. И мама бережно прижимала его к себе хоботом, и доставала с вершин деревьев сочные и мягкие зеленые побеги. Они шли по саванне, размеренными шагами, покачиваясь, и весь мир с умилением смотрел на это шествие…
  Индийские слоны гораздо меньше африкаских. Они напоминают мне лопоухих ребятишек. Особенно молодые. Но даже и старые, с разорванными ушами и четырежды выпавшими за жизнь зубами, все- таки кажутся безобидно-наивными и не способными причинить вред никакой твари.
У многих индийских слонов умные, добрые и веселые глаза. Кажется, что они смотрят вам прямо в душу…
 Тайцы очень любят слонов. Если приглядеться, то даже сама карта Тайланда напомнит вам голову слона с оттопыренным ухом и длинным хоботом.
Если рождается слон с белыми пятнами; священное животное, то его после экспертизы заберут в императорский дворец, а владельцу выплатят круглую сумму.
В тайской деревне, куда наш туристический автобус подкатывает в первой половине дня, содержится примерно сорок слонов и слонят разного возраста: слоны детишки, рабочие слоны, занятые в туристическом бизнесе и слоны, вышедшие на пенсию.

Для них построены  удобные вольеры и навесы, где слоны отдыхают, кушают и спят.
Мы подъезжаем к берегу реки. На берегу построена  деревянная площадка. Взбираемся на нее и перед нами открывается вид на джунгли. Внизу, под площадкой стоят несколько слонов. На шее каждого слона сидит погонщик. Гид говорил, что на эту работу берут в основном бирманцев. Работа оплачивается не очень и потому хитрые бирманцы всякими путями выуживают деньги из вислоухих туристов. В основном за фотографии, которые делают во время прогулки.
Нам с Натальей  достается молодой слон с хитроглазым бирманцем. На спину слона пристроено деревянное сидение, в которое мы помещаемся с опаской. При этом  Наташа громко жалеет слона. Я оставляю на деревянной площадке босоножки и голыми ступнями нежно касаюсь слоновьей кожи. Она теплая наощупь, шерстистая. Трогаемся в путь. Бирманец управляет слоном с помощью палки, на конце которой торчат гвозди. Этой палкой он бьет слона по голове для того, чтобы тот поворачивал налево- направо. У меня моментально выступают слезы, будто это я получаю по башке. Ничего не могу с собой поделать. Хотя я помню, что гид предупреждал: порог болевой чувствительности у слона снижен. Конечно. Так- то оно так. Но желание свалить бирманца со слона и потоптать немного не отпускает всю дорогу.
Получасовая слоновая экскурсия проходит под говор бирманцев и туристов. Слышно даже чье-то пение. Иногда голос подают слоны. На землю валятся теплые слоновые лепешки. Мы едем, едем, едем в далекие края. Хорошие соседи, веселые друзья…
По окончанию  подъезжаем к той же площадке. Высаживаемся. Желающие покупают фотографии, вставленные в фоторамки из переработанных слоновьих какашек.
А теперь- слоновье шоу! Несколько взрослых слонов показывают представление, а маленьких слонят сердобольные туристы кормят молочком из больших бутылок.
Шоу, это конечно здорово: слоны танцуют под музыку, поднимают на хоботах легких девушек, массажируют желающим хоботом и ногами животы и спины. Но меня привлекает другое: пара молодых слонов, что стоят в сторонке, решают потихоньку заняться…любовью.
Слон- юноша лихо вскидывает передние ноги на спину слонихе. Моему вниманию предстает нижний хобот нехилых размеров, готовый доставить самочке райское наслаждение.  И тут, откуда ни возьмись в дело вмешивается служитель деревни. Он заставляет слона спуститься с небес на землю.  Разочарованы слон, слониха, я и еще пара туристов, хотевших принять участие в альтернативном шоу. Все расходятся несолоно хлебавши. Я оглядываюсь.  И тут самочка  достает своим хоботом слоновье чудо и ласково так делает слонику минет. Я успеваю щелкнуть фотоаппаратом, ощущая себя при этом немного неловко, а с другой стороны, думая как покажу потом эту фотографию мужу, и что он на это скажет!)))
Через несколько дней состоится еще одна встреча со слонами. Но это уже другая история. 

Старая железная дорога, на которую
мы должны посмотреть, находится в живописном месте. Часть ее проходит по
навесному мосту над рекой. Здесь потрясающие виды. Широкая река делает поворот
на девяносто градусов. Берег левый порос травами и Пальмами. Берег правый –
песчаный.  Колея узкая. Рельсы не такие,
как у нас и шпалы тоже. В чем различие? Вот хоть убейте- не помню! Но они есть!

Рядом шумит водопад. Сейчас он жиденький, как мои волосы, а в сезон дождей наполняется и переполняется. Илья немного подустал. Желтая
«тестуровская» майка прилипла к широким плечам. Он машет туристам в сторону
водопада, рассказывает куда лучше наступить при подъеме, чтобы не шлепнуться и
остается внизу, глядя на своих мурашей- соотечественников из- под руки. Я
остаюсь рядом с ним. Фотографирую местные пейзажи.
К Илье с тыла подходит пожилая тайка, бережно берет его за руки, поднимает, потом заламывает, потягивает, он оборачивается, улыбается ей, как старой знакомой. Она воркует ему что-то на своем наречии, широкими жестами разглаживает всю его спортивную долговязую фигуру, залезает под футболку, мнет грудь и живот, потом становится к парню задом, просовывает руки ему под руки и играючи поднимает Илью от земли на согнутых локтях. Илье все это явно нравится. Он подмигивает мне и говорит,
что бабушке семьдесят шесть лет и у этого водопада она подрабатывает массажисткой.

А бабуля уже спешит ко мне. И я не успеваю увернуться. Оказываюсь в ее цепких руках и ощущаю все то же, что пять минут назад ощутил Илья. Даю ей баты. Тайка очень довольна. От нее веет легким запахом перегара.
Постепенно  у подножия водопада собирается вся группа и
мы гуськом направляемся в монастырь, вырубленный в скале.

Его соорудили во время прокладки железной дороги. Под каменным сводом прохладно. Обувь, по традиции оставляем при входе. Движемся вглубь. На коленях у алтаря, или как он тут называется?,  в молитвенных позах на коленях сидят несколько буддистов. Зажженные свечи освещают толпу туристов, статую Будды, цветочные гирлянды, стены пещеры.
Наверно, на нас смотрят души тех, кто не по своей воле  строил эту железную дорогу и навсегда остался здесь, в этом месте…

Путешествие  по программе «Квай- экзотик» подходит к
концу. Усталые и довольные мы возвращаемся в свой отель. Пять часов обратного
пути. Мы еще успеем до заката солнца окунуться в море.

Приезжаем в Паттаю. Илья берет свою спортивную сумку, прощается с группой. Я больше никогда его не увижу. Не узнаю, как сложится его жизнь, и не услышу его рассказов. От этого становится грустно… Но впереди еще путешествие в древнюю столицу Аюттайю и поездка в сады какой-то мадам, и самостоятельное путешествие по Паттайе.

Так что продолжение следует