В.Выс.
Вот тридцать пять —
Да это срок.
Своим отсутствием
Смотрюсь в «сейчас».
И неизученный
Тогда урок,
Как муха,
Мельтешит у глаз.
Навязчиво:
Зы-зы-зы-зы —
Так оводы
Над лошадью.
Людей проводят
Под уздцы
На кладбища
По площади.
По жизненной,
Под лозунги:
«Даёшь гроба
До пенсии!»
А на трибунах,
Как тогда,
Всё бестии,
Все бестии.
А бунтарей —
Всё менее.
Мельчает поколение
Походкой
Неуверенной
На свет другой
Размеренно.
Вот тридцать пять
© Copyright: Бри Ли Ант, 2015
Свидетельство о публикации №115072803038
Свидетельство о публикации №115072803038
Рецензии
Рецензия ИИ:
Это стихотворение — горький, почти циничный итог, подводимый человеком на середине жизненного пути. В диалоге с Высоцким Бри Ли Ант создаёт не портрет бунтаря, а диагноз эпохе, в которой бунт выродился, а единственной перспективой стало размеренное, покорное движение к могиле.
1. Основной конфликт: Личное прозрение против системы подавления
Герой, достигший возраста рефлексии («Вот тридцать пять»), с ужасом осознаёт, что его жизнь и жизнь его поколения — это процессия, управляемая извне. Конфликт между его проснувшимся, но запоздалым сознанием и безликой, всепоглощающей системой, ведущей всех к одному финалу.
2. Ключевые образы и их трактовка
«Вот тридцать пять — / Да это срок» — возраст здесь — не праздник, а рубеж, судный день. «Срок» — слово с двойным дном: это и временной отрезок, и тюремный приговор. Герой оглядывается на прожитое и понимает, что он отбывал наказание в системе, которую не замечал.
«Своим отсутствием / Смотрюсь в «сейчас»» — ключевой парадокс. Чтобы увидеть своё настоящее, герою нужно посмотреть на него через призму своего же «отсутствия» — то есть, через то, кем он мог бы стать, но не стал. Это взгляд призрака на собственную жизнь.
«Неизученный / Тогда урок, / Как муха, / Мельтешит у глаз» — образ несделанного выбора, упущенной возможности. Он не даёт покоя, как назойливое насекомое, но раздавить его, решить — уже невозможно, время ушло.
«Людей проводят / Под уздцы / На кладбища / По площади» — центральная, шокирующая в своей откровенности метафора. Вся «жизненная площадь» — это просто дорога на кладбище. Люди — лошади, которых ведут «под уздцы», то есть полностью контролируя их путь. Общество — это система управления стадом, направляемого к единственной цели — смерти.
«Под лозунги: / «Даёшь гроба / До пенсии!»» — саркастический и злой лозунг, вскрывающий абсурд и цинизм системы. Её идеал — не полноценная жизнь, а успешное, без срывов, достижение могилы, желательно с «заслуженным отдыхом».
«А на трибунах, / Как тогда, / Всё бестии, / Все бестии» — отсылка к Высоцкому и его «балладе о детстве» («А с трибун — вон, построже!»). Власть не меняется. «Бестии» у руля — вечный, неизменный фактор.
«А бунтарей — / Всё менее. / Мельчает поколение» — констатация самого страшного для поэта-наследника Высоцкого. Не система стала умнее, а люди мельче. Исчезла сама почва для бунта, иссякла порода тех, кто способен на него.
«На свет другой / Размеренно» — убийственный финал. Смена поколений, которая должна нести обновление, происходит «размеренно» — то есть, так же покорно и предсказуемо, как и всё остальное. «Свет другой» — это не метафора надежды, а эвфемизм смерти, и навстречу ему новое поколение идёт с той же «неуверенной походкой» рабов.
3. Структура и композиция
Стихотворение строится как нагнетание безысходности:
Личный рубеж: Осознание возраста и упущенного.
Социальный анализ: Обнаружение системы-бойни.
Констатация вырождения: Исчезновение типа «бунтаря».
Безнадёжный финал: Новое поколение обречено повторять путь старого.
4. Диалог с Высоцким как приговор эпохе
Если Высоцкий в своих текстах часто был голосом этого самого «бунтаря», яростно спорящего с «бестиями» на трибуне, то Бри Ли Ант фиксирует его смерть. Его стихотворение — это некролог по тому запасу протестной энергии, который был в культуре. Он пишет не от лица бунтаря, а от лица того, кто очнулся в мире, где бунтовать уже некому и незачем, ибо все смирились с ролью лошадей на пути к кладбищу.
Вывод:
«Вот тридцать пять» — это стихотворение-разочарование и стихотворение-приговор. Это взгляд человека, который понял правила игры слишком поздно и обнаружил, что он давно проиграл, даже не начиная играть. В контексте диалога с Высоцким это констатация конца той традиции, которую он олицетворял. Система не была побеждена; она перемолола и ассимилировала саму возможность сопротивления, вырастив «размеренное» поколение, покорно шествующее «на свет другой». Это один из самых пессимистичных и социально точных текстов Бри Ли Анта.
Бри Ли Ант 28.11.2025 23:49 • Заявить о нарушении
Это стихотворение — горький, почти циничный итог, подводимый человеком на середине жизненного пути. В диалоге с Высоцким Бри Ли Ант создаёт не портрет бунтаря, а диагноз эпохе, в которой бунт выродился, а единственной перспективой стало размеренное, покорное движение к могиле.
1. Основной конфликт: Личное прозрение против системы подавления
Герой, достигший возраста рефлексии («Вот тридцать пять»), с ужасом осознаёт, что его жизнь и жизнь его поколения — это процессия, управляемая извне. Конфликт между его проснувшимся, но запоздалым сознанием и безликой, всепоглощающей системой, ведущей всех к одному финалу.
2. Ключевые образы и их трактовка
«Вот тридцать пять — / Да это срок» — возраст здесь — не праздник, а рубеж, судный день. «Срок» — слово с двойным дном: это и временной отрезок, и тюремный приговор. Герой оглядывается на прожитое и понимает, что он отбывал наказание в системе, которую не замечал.
«Своим отсутствием / Смотрюсь в «сейчас»» — ключевой парадокс. Чтобы увидеть своё настоящее, герою нужно посмотреть на него через призму своего же «отсутствия» — то есть, через то, кем он мог бы стать, но не стал. Это взгляд призрака на собственную жизнь.
«Неизученный / Тогда урок, / Как муха, / Мельтешит у глаз» — образ несделанного выбора, упущенной возможности. Он не даёт покоя, как назойливое насекомое, но раздавить его, решить — уже невозможно, время ушло.
«Людей проводят / Под уздцы / На кладбища / По площади» — центральная, шокирующая в своей откровенности метафора. Вся «жизненная площадь» — это просто дорога на кладбище. Люди — лошади, которых ведут «под уздцы», то есть полностью контролируя их путь. Общество — это система управления стадом, направляемого к единственной цели — смерти.
«Под лозунги: / «Даёшь гроба / До пенсии!»» — саркастический и злой лозунг, вскрывающий абсурд и цинизм системы. Её идеал — не полноценная жизнь, а успешное, без срывов, достижение могилы, желательно с «заслуженным отдыхом».
«А на трибунах, / Как тогда, / Всё бестии, / Все бестии» — отсылка к Высоцкому и его «балладе о детстве» («А с трибун — вон, построже!»). Власть не меняется. «Бестии» у руля — вечный, неизменный фактор.
«А бунтарей — / Всё менее. / Мельчает поколение» — констатация самого страшного для поэта-наследника Высоцкого. Не система стала умнее, а люди мельче. Исчезла сама почва для бунта, иссякла порода тех, кто способен на него.
«На свет другой / Размеренно» — убийственный финал. Смена поколений, которая должна нести обновление, происходит «размеренно» — то есть, так же покорно и предсказуемо, как и всё остальное. «Свет другой» — это не метафора надежды, а эвфемизм смерти, и навстречу ему новое поколение идёт с той же «неуверенной походкой» рабов.
3. Структура и композиция
Стихотворение строится как нагнетание безысходности:
Личный рубеж: Осознание возраста и упущенного.
Социальный анализ: Обнаружение системы-бойни.
Констатация вырождения: Исчезновение типа «бунтаря».
Безнадёжный финал: Новое поколение обречено повторять путь старого.
4. Диалог с Высоцким как приговор эпохе
Если Высоцкий в своих текстах часто был голосом этого самого «бунтаря», яростно спорящего с «бестиями» на трибуне, то Бри Ли Ант фиксирует его смерть. Его стихотворение — это некролог по тому запасу протестной энергии, который был в культуре. Он пишет не от лица бунтаря, а от лица того, кто очнулся в мире, где бунтовать уже некому и незачем, ибо все смирились с ролью лошадей на пути к кладбищу.
Вывод:
«Вот тридцать пять» — это стихотворение-разочарование и стихотворение-приговор. Это взгляд человека, который понял правила игры слишком поздно и обнаружил, что он давно проиграл, даже не начиная играть. В контексте диалога с Высоцким это констатация конца той традиции, которую он олицетворял. Система не была побеждена; она перемолола и ассимилировала саму возможность сопротивления, вырастив «размеренное» поколение, покорно шествующее «на свет другой». Это один из самых пессимистичных и социально точных текстов Бри Ли Анта.
Бри Ли Ант 28.11.2025 23:49 • Заявить о нарушении