Великим постом

(57) ВЕЛИКИМ ПОСТОМ

На' море остров, на острове камень.
Знаю отрывками, помню кусками — 
Камень Алатырь… Кто знает, забудь:
Ключарь да вра'тарь за то не впускали
В сад, оттого и не кончился путь.

Мы над страницей сегодня задремлем,
Где опалялся пророк на Ефремлян,
Горя достойных, сластьми освинев,
И подивуемся: сколь неотъемлем,
Хоть неприемлем — от нас этот гнев.

Тихо трезвеют вино и сикера
Ветхозаветные. У изувера
Не замирает секира в руке.
Звёзд неподвижных сужается сфера.
Что там горит вдалеке, на реке?

Песня тридцатых годов: «Что такое
Движется?..» — Ладно, оставим в покое
Дедов безумных, Господь им судья.
Лучше поищем всеведущих, кои
Скажут, какая такая ладья

К берегу нашему хочет причалить…
Грех, это правда, весёлых печалить.
Я и не стану. Про Фом да Ерём
Пива поставить да рыбы навялить.
Говор мудрёный — потом разберём.

Не обладая пророческим даром,
Что возвещу? Что по-старому шаром
Кажется то, что нас держит: киты.
Что ни потопом, ни, скажем, пожаром
Не угрожает никто с высоты.

Брёл, говорят, по столу муравьишка.
Нешто избытка не стало, излишка
В целой вселенной, что речь о таком?
Нешто закат не красуется — ишь как!
И не взрывается кровь под соском

И под виском — у горячих не в меру?
Ежели встретишь, к примеру, химеру
Или кентавра — да хоть и коня?
Ну же, Ефремляне, пейте сикеру!
Божьи уста удержались, кляня.

О Соломоне, хозяине перстня.
Все исчезает — знакомая песня — 
И возвращается, точно припев.
Это нас прежде рождения крестят — 
Снова скажу: безнадежность и гнев.

Мартовский ветер листает страницы
Великопостной четвёртой седмицы…
Кто нас помилует? Чем хороши?
Вот и помолимся, братцы-сестрицы,
Странно-двуострым: свяжи-разреши.

1998