Этот голос с хрипотцой
Звучит доселе отовсюду.
Он над обкуренной попсой,
Несёт своё виденье люду.
Его "изгнанье" удалось,
Поэзии присуща святость,
А тут пожалте жуть и злость,
Испепеляющая матость.
Всё шло само, давалось в руки,
Но было нелегко сковать,
Душевный взрыв, аккордов звуки
И слов неслыханную рать.
От любопытства до признанья,
Пленённые его строкой,
Мы шли, ровесники страданья,
Слушать этот непокой.
Дикой свежестью и силой
Он косил ублюдков строй.
На вид болезненный и хилый
Вставал над бешенной муштрой.
То баньку нам топил по черному,
Охотой на волков страдал,
Воздуху дивился горному,
"Жираф большой" - вдруг прокричал.
Орали властные: "Похабщина,
Дворовый с пьянкой антураж"!
Только пала тарабарщина,
Отправив "праведных" в тираж.
А этот голос с хрипотцой
Живее всех его гнобивших.
Звучит себе и в новый строй
Вошёл со знаменем погибших.
Этот голос с хрипотцой...
© Copyright: Яков Зильберг, 2015
Свидетельство о публикации №115072801358
Свидетельство о публикации №115072801358
Рецензии