Вода

ВОДА

Вода не стареет, мой друг.
Стара изначально она –
хлещущая из труб,
черпаемая со дна.
Молекулы, слитые сплошь,
наполненность пустоты.
Дважды в неё не войдёшь,
как ни старайся ты.

Дважды не уловить
движимость черт и форм.
Вечно сучимая нить,
существования корм.
Пенных фонтанов мощь
и безликая тишь стекла,
чтоб и амёба, и морж,
и ты бы выжить смогла.

Дважды нельзя войти,
дважды принять как питьё.
Как дважды не обрести
на свете счастье своё.
Жизнь украшая, быт
в виде волнистой каймы,
не прекращает быть,
не умирает, как мы.

Пройдя свой круговорот,
в туче пожив, в дожде,
к нам попадает в рот.
Значит, она везде.
Значит, внутри у нас
не дней весенних сады,
а вековой экстаз
метаморфоз воды.

Влага хрящей и мышц,
плоти, рвущейся в стих,
и, уж простите, мисс,
крови – с ведро на двоих.
Можно ли дать отчёт,
зачем я объединил
то, что раздельно течёт
в темноте наших жил?

Видимо, помнят глаза,
губы помнят, рука –
что поднималось за
край рукава, чулка.
Видимо, помнят в крови
красненькие тельца,
как превращались они
в стыд, в румянец лица.

Кожи упругость, плеч,
сочная грудь, уста –
тем хороши, что течь
в них способна вода.
После ночной маеты,
чтобы продолжить жить,
не поцелуев ты
просишь с утра, а пить.

Значит всё, чем живём,
всё, что мы есть уже –
жидкой среды объём.
Где же место душе?
Что если во сто крат
меньше и глубь и ширь
души? И она – конденсат,
пар водяной, пузырь.

Что если нет совсем
её ни в нас и нигде,
религиозный плен,
дань святой пустоте?
Всё из воды. Она –
строительный матерьял,
сущность этого сна,
что кто-то жизнью назвал.

Какое перед концом
нам явит обличье смерть,
неважно. Пускай лицом –
Аластер Редделл. И петь
пусть будет он «Out on the street»,
а лучше «Angel». И ты
попросишь, чтоб был налит
последний стакан воды.

Все из воды. Из неё
первый и вздох и взмах.
В ней же и забытьё
свой растворяет прах.
Чтобы тотчас опять
в теченье её нырнуть,
всё повторить, начать
новый, но старый путь.

Вода не стареет, мой друг.
Мы постареем, мы.
Её бесконечен круг,
её бесконечны псалмы.
Плещет, течёт, бурлит.
Тысячи лет молода.
Только меняет вид
от кипятка до льда.

И никогда не уйдёт.
Мы, это мы уйдём!
В пар превратимся, в лёд.
Все – в один водоём.
В глупое аш два о.
Ты и я – навсегда…
Но пока ещё всё ничего.
И льётся для нас вода.