Гимн червякам

           Хватаюсь за перо когда устал и нет уж сил, и не борюсь, не сопротивляюсь... Живу и чувствую себя отбросом, мусором земли Руси великой. И прорасту я сквозь нее, и червяком, отбросом буду, чтобы исполнить долг всех червяков. И тот, кто думает, что победил и Русь с собою в койку уложил, — мы продырявим его душу и гроб его, и сном спокойным победителя не дадим уснуть. Мне скажут: "Обнаглел" Отвечу: "Обнаглел не просто, донельзя, и будут бить за наглость эту. А, только стоп. Меня ведь нет. Нет, нет, не вздох, не ветер. Опять соврал и вздох, и ветер –  волна души всех предков. Зачем же колупаю свою душу? Чтобы найти в ней червяка?! Чтобы ответил он, червяк души моей, на все вопросы. Чтоб отпустил меня — отдал мою постель, мое белье — те, что в вечность. А он смеется — еще не заслужил, еще ты мало заработал, еще, еще  пером твори.
           И вновь я слышу предка зов. Ты еще маленький, ты червячок; я же разбухший от проблем веков и тот кто надо всеми. Я черная дыра, собранье червяков. И я тебе повелеваю — возьми перо, пусть с полупьяну, вонзи его с моею силой, что от веков идет, в белый лист — исполни повеленье всех червяков.
           И вот, когда настанет утро, чуть, чуть забрезжит свет, я выползу из норки, чтоб корешок, почти убитый, своей любовью оживить, кусок земли с засохшей коркой я продырявлю, чтоб корешок тот задышал, потом к нему прилипну, ему энергию свою отдам. И корешок тот оживет, и ствол поднимется в веках. Пусть я умру, но буду жить в том корешке, в том червяке, чтоб землю вечности рыхлить.
           Ползу,  ползу по душам червяком, и изнутри понять пытаюсь истину души, ее движенья, судорги ее, ее творенья. Ищу иглу, чтоб боль ее зашить и кровь остановить. Но падает игла, и хлещет кровь, и жизнь несет кровавая струя...
           Перо, перо. Не я, не я к нему прилип и сбросить с него меня не мой удел. Оно мое и не мое, то знак судьбы. Ведь тем пером я жив и буду жить. Опять мне скажут: "Обнаглел" Я соглашусь, не буду спорить. Откуда прет такая наглость, вообразил, что я поэт. А мне бы клочок земли Руси, кайло, лопату. Ан нет. Как ночь, так тащат из постели и в руку мне суют перо — не разумею я ни ямба, ни хорея. И что мне с этим делать? Не я. Не я с пером дружусь. Не я. Не я, захлебнувшись болью им вожу по листу бумаги. Вот только слезы, что кап-кап, мои.
           И вновь я голос слышу: "Подумаем о том, заслужил ли ты, ничтожный червячок, покой и сон всех червяков тобой любимых..."
           Зачем, зачем вы так со мною, вы уничтожили меня. А что же мне, что мне за труд, за то что я перо держал, не сотворив, не долюбив, ничтожный червь, зачем я свет увидел? Неправильно, ничтожным червь не может быть. Ничтожный это я, кто Константин Струя.