Вендетта

Сегодня, на повестке дня,
Я обращусь к правительству.
Слыхали ль вы такую фразу,
Прошу прощенья, за мою латынь,
Которою служители народа бы узнали сразу, но не вы.
Звучит она: Vox populi vox Dei ?
А ты ли понял, что она толкует?
Ведь все же, ты «наш президент».
Ты – натворивший столько бед,
Что лучше застрелился б вместе с ними,
Кто головы слагает в знак побед.
А вы, парламент, - жалкое отребья,
Грызете глотки каждый каждому – за что?
Вы псы смердящие…
Вам вслед придет забвенья.
Хоть нет, вас помнить будут, как чертей.
Вот наша власть. Ну что же то такое?
Что за позор? Что то,  такой за род?
Когда черты смердящие творят такое,
А платит за все оное – народ?
Прости меня, Фемида, ты - слепая.
Тот, что  в руках удерживаешь меч – всего фантом.
Там на горе своей сидишь, тихо вздыхая,
А под тобою прокатился целый ком.
И все-таки, надеюсь на возмездье.
Пусть  будет оно моим лучшим сном -
Увидеть толпы, что поникнули в прозренья
И мразь эту гнилую скинули «бегом!».
На «суд наш справедливый» уж надеяться не стоит.
Но все же справедливости чета,
Мечтаю, как на улицу спокойно
Пойдет больная масса
И навсегда поглотит жирного черта.
И пусть романтик я, а это из родни абсурда,
И не видать такого на земле.
Но я покуда жив молиться буду,
Что Бог, в конце концов – руками люда,
Этих чертей поварит в раскалённому котлу.
Еще я неустанно буду продолжать молиться, что б умерший,
Был чист, как херувим.
Ведь все же, Бога глас – то глас народа,
Обидеть его сможет  только нелюдим.
И нету места средь людей этим уродам,
Задачей Бога будет поскорее разобраться с ним.
Народ у окончанья жизни будет пить нектар с прекрасного пиона,
А тех, кто жизнь ему травил – ждет принцип Талиона,
Вершиться тот что станет волею народа,
Так как в итоге тем народом оказался Бог