Привет, Кларисса

Привет, Кларисса! И спокойной ночи.
А ночь пасьянс разложит на стене. Я вижу Даму Пик в твоём окне –
оно меня волнует больше прочих. Вот повод для сегодняшней прогулки.
Знаком до боли тонкий силуэт. Алло, Кларисса! Ты нужна, как свет
блуждающему в тёмных переулках. Нужна так неприлично, как тирану
с критерием особой красоты, [он грубой ниткой зашивает рты
невольницам под музыку органа]. Как сто карат взыскательному вору,
когда хозяин вертится в петле…
Кларисса? Ты задёргиваешь штору?

Не беспокойся – блеф, целую нежно.
Я далеко, я на другой земле, где облаков лимонное суфле
вспухает над песочным побережьем. Кларисса, слышишь арфы океана?
Штанину подмочил ночной прилив. Я становлюсь весьма неприхотлив.
Пейзаж? Чудесный. К чёрту рестораны. Обедаю в тени зелёных мантий.
Дымится бархат мяса на углях. А тёплый бриз ласкает на холмах
тугие гроздья будущего кьянти. И треплет белоснежные нарциссы…
Нет, не поймёшь. Увидеть этот рай
и умереть. Опять молчишь, Кларисса?..

Координаты? Можно где угодно
собрать нетривиальный урожай. Трава – кузнечик – мышка – горностай…
на плечи ляжет шкурой благородной. Но это лишь прелюдия к плетенью
[не рвётся ткань из пищевых цепей], и все кого-то жрут, кто посильней,
различен только способ потребленья. Порой сидишь, в восьмую ложу загнан,
валькирии взлетают к потолку, испепеляя чёрную тоску,
а в животе неистовствует Вагнер. И понимаешь: Бог великолепен,
ведь у него отменный аппетит,
он прогрызает каменные склепы,

там на костях деревья прорастают,
роняют семя в щели старых плит, и кормят птиц, пылает аконит
в пустых глазницах, синью оплетая, достойный Лувра, выбеленный остов
какой-нибудь отравленной Мими. Не брезгую хорошими людьми,
но тварь всегда вкуснее, вместо кости – румяный мозг невежды с базиликом
[невежество вопрос не задаёт]. Недосолил… вот это поворот,
и лучше с майораном и гвоздикой. Пора спускать багровые кулисы.
Молчу, как положил просфо́ру в рот.
.......................................... Кларисса?