На смерть Высоцкого

Он человеком был такого бешеного ритма,
Он торопился жить, и был подвержен страсти,
Он не укладывался в схему алгоритма,
Считался он антисоветчиком у власти.

А дружба для него была всего превыше,
Таким лишь надо с детства уродится,
Быть может, что дано то было свыше,
В лепешку ради друга был готов разбиться.

Высоцкого чекисты не пускали из пенат,
Они считали, что он в мыслях был свободен,
К тому же был на иностранке он женат,
Таким он власти был, конечно, не угоден.

И на концерте для «больших» тогда людей,
Увидел мерзость, что творили эти сателлиты,
И он сказал, напишет песню для друзей
О жизни этой самой призрачной «элиты»,

Чекисты тут же вызвали его уже к себе,
И посоветовали там и жестко и тактично,
Не делать ему этого, иначе мол в судьбе
Сложится может что-то очень неприлично.

Он перед этим просто с пьянством «завязал»,
Он человеком сильным был и волевым,
Но то, что друг о нем чекистам рассказал,
Его сломало просто как приемом болевым.

Он начал снова пить, опять ушел в «запой»,
Переживал, что предан был легко друзьями,
И торопился жить, как шел в последний бой,
А его смерть уже ждала и торопила за дверями.

Он пел концерты «левые», и это было «Дело»,
Его тогда легко за то могли бы посадить,
Но посадить его в тюрьму, хоть и умело,
Опасно было, проще взять да и убить.

Его продюсер тоже жил, идя по самой кромке,
Хоть в органах он слыл одним из активистов,
А врач, что доставал ему наркотики при ломке,
Он был давно уже на службе у чекистов.

Чекистами обоим им была поставлена задача,
Решить «по тихому» с Высоцким, ненароком,
Чтобы пристойно выглядело все, ну а иначе,
Светила жизнь им всем огромным сроком.

И в ту последнюю свою при жизни ночь
Он был в прострации и бешенстве от «дружбы»,
Никто б тогда не смог ни в чем ему помочь,
Он жертвой стал чекистской нашей службы.

В своей квартире он им все тогда сказал,
Сказал в лицо всю правду о доносах,
Там «момент истины» для них настал,
Всё стало ясно всем во всех вопросах.

Ему шампанского налили для порядка,
А врач туда ему еще насыпал порошочка,
Уснул Высоцкий с порошочком этим сладко,
И так поставлена была на жизни точка.

Связали так, чтобы не буянил, прочно,
Вот и закончился кровавый этот пир,
Как в путах жил, так и ушел досрочно,
Так связанный ушел он в лучший мир.

Сосуды слабые и его сердце износилось,
Разорвана трахея, его песен больше нет,
И что в последнем сне ему приснилось?
Так в путах и ушел, как истинный поэт.

Часа четыре там он связанный лежал,
«Друзья» же пили все на кухне, дожидаясь,
Что он уйдет в мир лучший, что искал,
Не находил его, колясь иль напиваясь.

Так врач исполнил свой чекистский долг,
Продюсер индульгенцию от власти поимел,
Они рванули за кордон и взяли себе в толк,
Что каждый в жизни получил, что и хотел.

Методика чекистов наших всем известна,
Предательство и беспринципность их конек,
А правда им была совсем не интересна,
Не зря чекисты наши получают свой паек.

Газеты в некрологе о Высоцком написали,
Что умер он во сне от сердца остановки,
Вот так на всю страну нам всем наврали,
Чтоб не тревожить общей обстановки.

Но похороны так прошли, что им не снилось,
Народной правде не закроешь просто рот,
Пусть его сердце навсегда остановилось,
Но все ж душа его, по прежнему, живет.

Придет Христос и Страшный суд произойдет,
За все ответит каждый новоявленный злодей,
Творивший мерзость в преисподнюю пойдет,
А вот Высоцкий до сих пор живет в сердцах людей.
25.07.2015г.
***