Капитан ближнего плавания

Мой плюшевый клипер причалил к ковру
На стенке панельного дома.
И здесь буду жить я, пока не умру,
Но больше не выйду из комы.
Помянут меня боевые друзья,
Что в гости ко мне приходили.
Всплакнут, может, даже, ведь больше нельзя
Брать на абордаж холодильник.
Уйдут и забудут в течение дня.
Не вспомнит никто ничего, как
По жизни всегда угнетали меня
Жиды, лесбиянки и водка.

Жид – вот кто виновен всегда и во всем!
Согласно коварному плану,
На водочных пажитях мирно пасет
Стада ездовых капитанов.
Вершит повсеместно распутство и блуд,
Разврат насаждает буквально!
Полки лесбиянок фригидных растут
И геев, доступных анально.
Огонь по врагу, беспощадный огонь!
Жидовскому нет произволу!
И тапок, протертый немытой ногой,
Гарцует по грязному полу.
Треск клавиатуры в канву бытия
Похоже, что намертво воткан.
Горите в Аду – заклинаю вас я –
Жиды, лесбиянки и водка!

Но нет - водка, стой, час еще не настал,
Посредством граненых девайсов
Тебя превращу в ядовитый напалм,
Кипящий на кончиках пальцев.
Дрожи, пресмыкайся, расчетливый жид,
От страха шипи, как змея, но
Пускай перед смертью тебя рассмешит,
Как я пропеку лесбиянок.
Поганые твари, приспешницы тьмы,
Отродье змеи и гиены,
Вы кровью своей ноги будете мыть
Негеям, носителям члена!
Жидовские козни теперь не пройдут!
Под вой пятиногого волка
Горите, горите, горите в Аду,
Жиды, лесбиянки и водка!

Неправда – исчезни! Сгинь, зло! Ибо – я!
Не сломишь меня, не раздавишь!
Так жизнь и прошла в бесконечных боях
Под стук залипающих клавиш.
Текли за окном окаянные дни,
За первым пошел второй год, как
Я понял – во всем виноваты они:
Жиды, лесбиянки и водка!
Свистать всех наверх и поднять паруса!
Зовет нас мерцающий ящик!
Но дым сигаретный вставлять перестал
И кофе уже не бодрящий.
Понятно уже, в чем проблема опять -
Нам нож прямо в спину был воткнут!
О, в этот раз точно вам не устоять,
Жиды, лесбиянки и водка!
Нет, вам не сломить легионы бойцов,
Что вместе за правду сражались!
Мы снова готовы вам плюнуть в лицо,
Жиды, лесбия… лесбия… лес…