Дефис

Он рвётся выдвинуть свою
(Мне похуй! Кончились патроны – сыпь приказами!)
кандидатуру на пасаду прэзідэнта,
чтоб заглушить шестимильонными отказами
её одно незабываемое «не-а».
Он тьму во рту безмолвно носит по полудни,
снобродным бредом озаряет мрак казармы,
из светлых уст вот-вот и вывалятся трутни,
чтоб жизнью-жалом отличить бойца от лярвы.
Он в эту полночь, сквозь разбомбленную крышу
наевшись свежей медвежатины, впал в спячку,
а я кайфую на гражданке – из заначки,
бо повседневную – не вижу и не слышу.

«…гават опять на метамойке фунит геру
а та и рада выкаблучиваться гарно
зачем чморили девиантную венеру
когда нормальная быкуется базарно?
после боя
приноровился собирать глазные искры,
они когда-нибудь понадобятся вдовам;
держу коллекцию подальше от канистры
и от того, кто говорит о деле плёвом
перед штурмом
раред куряжит кропофигу для комбата
чтоб даже Даже не посмело плюнуть в дуло
а рено сейное опять же не из ада
но от а хе ды и му ре ды пик мак пу ло
скосил глаза, а после вновь настроил резкость,
и рюмка чокнулась в руке сама с собою,
и приведение шепнуло мне, что, дескать,
на томном свете можно трахнуться с любою,
но как-то впадлу
накиды сновковые вновь бушуют лихо
затем чтоб этого не видели гамбиты
когда же видимость настанет тихо-тихо
то бил ю кин ши пун хер нёт на дни и кри ты
вот этот запуск голоса зовут халтурой,
бо траекторию сместило пьяноглазие,
каб я сбежал в разрыв меж пулею и дурой,
где смерть отказа заменяет смерть согласия,
и непонятно – какая какую
хам дам доволен ибо оба не при вилах
а значит шансы есть остаться без проколов
того гляди он что-то там разжижит в жилах
и си ка дёр нет фа лу сыч ну ю как бо ров
я думал – сверху парашют, а это – юбка
(в ночи читай, закрыв глаза, так больше света),
покуда где-то позади трезвонит трубка,
но скоро выкидышем стану, или это
уже случилось до начала семовала
би трин гу раж ыныл копил авеко пыли
дара ура на метоволе геморала
в чуве ихоты лапотунской по Адыли…»