Я иду протоптанной тропою

Я иду протоптанной тропою
за толпой разгневанной и злой.
И летят проклятья над толпою,
собираясь в ядовитый рой.

Вот на гору привела дорога,
и толпа, бушуя и грозя,
встала, словно у незримого порога,
за который заступать нельзя.

Раздираемый неясною тревогой,
я вперёд продрался сквозь толпу
и увидел за невидимым порогом
Человека с тернием на лбу.

Он висел, ко древу пригвождённый
за руки и за ноги, страдал.
И на Небо взгляд Свой измождённый
с верой и мольбою поднимал.

Он молил: "Зачем Меня оставил
Ты на поругание врагам?"
А в ответ - какой-то шут приставил
губку с уксусом к иссохшимся губам.

Грудь Его, под тяжестью сжимаясь,
не могла по-прежнему дышать.
И, ногами в гвозди упираясь,
Он пытался тело приподнять.

Он висит, причисленный к злодеям.
А с истерзанного мукою лица
капает, на радость иудеям,
кровь от жал тернового венца.

И стоят солдаты из охраны
и одежду Его делят меж собой,
и бросают жребий. Только рано -
Он не мёртвый, Он - всегда живой.