Великому Бунину. Сад, дом, угощения...

Антоновские яблоки. Сад, дом, угощения...
II.
... Сад у  тётки 
славился  своею запущенностью, 
соловьями,  горлинками  и  яблоками, 
а  дом – крышей и необычностью.
   Мне его передний фасад представлялся... живым каждый раз:
точно старое лицо глядит  из-под  огромной  шапки впадинами  глаз,  –
окнами –
с перламутровыми от дождя и солнца стёклами.
А по бокам этих глаз  были  крыльца, любимые нами – 
два  старых больших крыльца с колоннами.
   На фронтоне их всегда сидели сытые голуби с обоих краёв, 
между тем как тысячи воробьёв
дождём пересыпались с крыши на крышу под высоким небом;
И уютно чувствовал себя гость в этом гнезде под бирюзовым осенним небом!      
   Войдёшь в дом и прежде всего услышишь запах, словно стоишь в яблоках,
а потом уже другие запахи: старой  мебели  красного дерева, в орнаментах,
сушеного липового цвета, который с июня лежит на окнах...
     Во всех комнатах –
в лакейской, в зале, в гостиной – прохладно и сумрачно:
это оттого, что дом окружен садом, как обычно,
а верхние стёкла  окон  цветные: синие и лиловые; –
и  от этого красиво и необычно.
    Всюду тишина и чистота,
хотя, кажется, кресла, столы  с  инкрустациями  и  зеркала –
в узеньких и витых золотых рамах –
никогда  не  трогались  с  места; традиция такая была.   
     ...появлялись  угощения: 
сперва  "дули",  яблоки – осени  цвет –
антоновские, "бель-барыня", боровинка, "плодовитка", –
а потом удивительный обед:
    вся  насквозь  розовая  варёная  ветчина  с  горошком,
фаршированяая  курица,  индюшка,  маринады  и  красный квас с морошкой –
крепкий и сладкий-пресладкий, хоть и молодой...
Окна в сад  подняты,  и  оттуда веет бодрой осенней прохладой.

––––––––
Иван Алексеевич Бунин. Антоновские яблоки. (Отрывок)
II.
... Сад у  тетки  славился  своею запущенностью,  соловьями,  горлинками  и  яблоками,  а  дом -- крышей. Стоял он во главе двора, у самого сада,  --  ветви  лип обнимали  его, -- был невелик и приземист, но казалось, что ему и веку не будет, -- так основательно  глядел  он  из-под  своей необыкновенно высокой и толстой соломенной крыши, почерневшей и затвердевшей  от  времени. Мне его передний фасад представлялся всегда живым: точно старое лицо глядит  из-под  огромной  шапки впадинами  глаз,  --  окнами с перламутровыми от дождя и солнца стеклами. А по бокам этих глаз  были  крыльца,  --  два  старых больших крыльца с колоннами. На фронтоне их всегда сидели сытые голуби,  между  тем  как  тысячи воробьев дождем пересыпались с крыши на крышу... И уютно чувствовал себя гость в  этом  гнезде под бирюзовым осенним небом!      
Войдешь в дом и прежде всего услышишь запах яблок, а потом уже другие:  старой  мебели  красного дерева, сушеного липового цвета, который с июня лежит на окнах...
Во всех комнатах  –  в лакейской,  в  зале,  в  гостиной  -- прохладно и сумрачно: это оттого, что дом окружен садом, а верхние стекла  окон  цветные: синие и лиловые. Всюду тишина и чистота, хотя, кажется, кресла, столы  с  инкрустациями  и  зеркала  в узеньких и витых золотых рамах  никогда  не  трогались   с   места.   
     ...появлялись  угощения:  сперва  "дули",  яблоки, – антоновские, "бель-барыня", боровинка, "плодовитка", – а потом удивительный обед:  вся  насквозь  розовая  вареная  ветчина   с   горошком, фаршированяая  курица,  индюшка,  маринады  и  красный квас, – крепкий и сладкий-пресладкий... Окна в сад  подняты,  и  оттуда веет бодрой осенней прохладой.