***

       Скучища-то какая! Скукотища!
       Почище, полагаю, чем в Мытищах!
       не знаю, почему так срифмовал,
       поскольку я в Мытищах не бывал,
       и мне до них - ни холодно, ни жарко
       и всё равно, что мёртвому припарка
       Мытищи мне. Да городская свалка
       милее мне любых людских жилищ -
       сюда, как на берег моряк сходил вразвалку,
       летают чайки шумною толпой,
       забыв о мелководном сером море,
       и здесь последний праздновал запой,
       народное не избывая горе,
       безумный бомж по имени Григорий,
       с глазами цвета синих васильков,
       всё бормоча - закон таков -
       руби с плеча,
       а не разрубишь их цепей,
       молчи и пей!
       И чокаться не стану,
       поскольку нету допстакана,
       а был бы доп -
       так сразу в гроб -
       и не с кем пить,
       и некого любить,
       и не забыть всё то, что не забыто,
       а что касаемо до быта,
       то даже и у Быта был свой Дом,
       а человеку человек
       ни друг ни брат,
       никто теперь вовек,
       что делать?
       кто тут виноват?
       поймёшь с трудом,
       но без труда,
       как говорится, из пруда
       не выскочит сама к тебе карась,
       да и на что она сдалась?
       Дивлюсь заре,
       с букахой говорю,
       букаха тоже смотрит на зарю,
       вот так, глядишь, однажды поутру
       на этой свалке и помру,
       глазея вдаль,
       как сущность высшей пробы,
       а ты-то вот, поди, попробуй
       так умереть, чтоб ничего не жаль!