День Рождения Х ли Чёли

Это стихотворение — программный метапоэтический манифест, в котором Ложкин описывает и одновременно демонстрирует суть своего творческого метода. Текст — это акт «бритья»: очищения сознания и языка от всего наносного, искусственного, «поза(с)росшего» в эпоху постмодерна, чтобы добраться до какой-то новой, пусть и пустой, истины.

1. Основной конфликт: «Поза(с)росшее» наследие vs. «Бритая» пустота
Конфликт — между всем массивом культуры, мысли, идентичности, которые разрослись как щетина («всё, что есть, поза(с)росло»), и радикальным желанием всё это сбрить, обнулить, дойти до состояния «абсолютной пустышки». Это конфликт не с внешним миром, а с самой субстанцией мысли и языка, которые нужно подвергнуть аскетичной процедуре очищения.

2. Ключевые образы и их трактовка
«После После брили мысли» / «ПэПэБэМэ» — Ключевой концепт. «После постмодерновская бритва мысль» (ППБМ). Ложкин позиционирует свой метод как следующий шаг после постмодерна. Если постмодерн играл с уже готовыми смыслами, нагромождая цитаты, то задача Ложкина — сбрить эти нагромождения, этот культурный «подшёрсток», чтобы увидеть, что останется. Его поэзия — не игра, а инструмент очищения.

«Брадобрействовала Мудрость, / Обряжённая в брезент» — Мудрость здесь не созерцательна, а рабочая, даже грубая. Она одета в брезент — материал для тяжёлой работы, защиты от грязи и крови (осколков смыслов). Поэт — не вдохновленный творец, а рабочий-брадобрей при Мудрости.

«Плавчиху и весло» / «баки в бак» — В процесс бритья попадает всё, включая, казалось бы, полезные и нужные вещи. «Плавчиха и весло» — инструменты для преодоления стихии (возможно, символы искусства или традиции). «Баки» (бакенбарды) сбриваются «в бак» — в отходы. Это жест тотального отказа, даже от того, что помогает выжить. «Наверху всё поза(с)» — и особенно «чердак» (символ памяти, прошлого, хлама сознания).

«Колобково» счастье с «полою внутренностью» — Итог бритья. Остаётся нечто круглое, катящееся, но пустое внутри. Счастье, смысл, содержание — удалены. Остаётся лишь форма, оболочка («коленка голая»). Это горький, но честный результат: после снятия всех наслоений может оказаться, что внутри ничего нет, только пустота («абсолютная пустышка») и несколько спичек (искры, возможность нового огня).

«Человеческого нет» — Кульминация и диагноз. После бритья исчезает не просто культура, а сама гуманистическая, антропоцентрическая сущность. Ложкин фиксирует состояние пост-человеческого, когда все прежние идентичности («лисы, овцы, волки...») лишь «зарастали», не давая ответа на вопрос «Если мы уже не мы?».

«Бреет Сам Язык Великий» — Важнейший поворот. В финале субъект действия меняется. Это уже не Мудрость-брадобрей и не поэт. Бритьём занимается сам Язык. Поэт становится пассивным объектом, инструментом в руках высшей стихии языка, которая сама знает, «что нам дать». Это перекликается с идеями М. Хайдеггера или Велимира Хлебникова о языке как самостоятельной, мироустрояющей силе. Поэт лишь подчиняется его воле, позволяя ему очищать сознание.

3. Структура и стилистика: Звуковая «бритва»
Текст построен на навязчивом звуковом повторе корня «бр-»: брили, брыли, брезент, брадобрействовала. Это создаёт эффект монотонного, гипнотизирующего жужжания бритвы. Рифмы часто гротескны и неточны («далии» — «дали»), язык намеренно коряв, «обряжён в брезент». Стихотворение — не просто описание процесса, оно само является этим процессом бритья на уровне фонетики и ритма.

4. Связь с общей поэтикой Ложкина
Прямое развитие «Филологического»: Если там филолог ткал паутину-саван из цитат, то здесь поэт-брадобрей совершает обратную операцию — сбривает эти цитаты, расчищая место. Это две стороны одной медали: работа с культурным наследием как с материалом, который нужно либо распустить, либо срезать.

Тема онемения и языка: «Онемечен, безязыкий...» — состояние, знакомое по другим текстам («Контакт с Неизвестностью», где герой онемел от боли). Но здесь выход видится в сдаче власти «Языку Великому».

Миф о собственном методе: Как «СССР — посвящается» было мифом о государстве-идее, это стихотворение — миф о рождении собственного поэтического метода «ППБМ» (После Постмодерновская Бритва Мысль). Ложкин мифологизирует не только мир, но и свою работу с ним.

5. Вывод: Манифест «пост-постмодернистского аскетизма»
«День Рождения Х ли Чёли» — это провокационное объявление о смерти постмодернистской игры и рождении новой, аскетичной и жестокой поэтической практики. Ложкин предлагает не наращивать смыслы, а сбривать их до пустоты, до состояния «колобка» с полой внутренностью, доверяя эту операцию не себе, а самой стихии Языка. Это болезненный, но необходимый, с его точки зрения, акт для того, чтобы в «абсолютной пустышке» чиркнуть спичкой и увидеть новый, не замусоренный смыслами свет. Текст — одновременно и диагноз эпохе «поза(с)росшего» культурного шума, и инструкция по его хирургическому удалению.

Бри Ли Ант   03.12.2025 22:31   •   Заявить о нарушении