символ удачи

Я все привычно скидывал к чертям:
Учеба, дружба, состояние форий,
Как вы шутили, - « это все любя»,
В лицо, бросая ужас анатомий.
Алканы разгулявшейся души,
Уже не расписать по азаронной связке,
В наши связи, наш любви ушиб,
Не поддается правилам развязки.
Умеющий уйти смотря в глаза,
Не ошибется в мире праведном и смелом,
Но, лишь потом, кровавая слеза,
Располосует мрак глазницы белой.

Я думал, вырасту - и сразу полегчает,
И пропадет проблем игривая резьба,
И перестанет кит внутри печалить,
Похоже, я не вырос нихрена.
Стакан, вино, и вот уже спокойно,
С тобой гуляет твой смиренный раб,
Но, как же в мире этом быть достойным,
Где сам бредущему товару был бы рад.
И все-таки, я не устану ждать,
Пока меня «бычками» не накроют.
И пусть, как в пепельнице, табаковый смрад,
Когда-нибудь, надеюсь, его смоют.
Нам надоело рисовать эскиз,
И ждать тепла нам тоже надоело.
Письмо родным. Карниз - Балкон- и вниз.
Ну разве птицей улететь- не смело?

Искать причины, плакать- не для нас,
Ведь жизнь- не жизнь, как нас учили книги,
И розоватый мир из пафоса и страз,
Что разделил единство всех сизигий,
Похоже, умер в глубине всех нас.
В антиутопии Может быть есть лаз,
Проход, до мочки уха, узок всеми.
Но к сожалению, трепетный экстаз
Закрыл, за камышей стенами, веер.

Богу не место среди твоих фраз и слов,
И реверс аксона тебе до последнего верен,
Танцуй в кабаках, среди опьяневших котлов,
Жги корабли,
До основания мостов,
Чтобы твоя свеча чуть подольше тлела.

В рюкзаке есть место для песен, еще есть плеер.
Думаю, на пару лет мне послушать хватит.
Смотри, наконец, на кулисах засохший клевер.
Сотри все то, для чего мы писали ради.

Мне не надоест распечатывать словно фантик,
Всю эту жизнь, и безликие прятки тени,
Мне не надоест, не произносить слова «хватит»,
За всю эту жизнь, и на каждой из этих ступеней.
Мне кажется, мне не стать ворчливым соседом,
Что выползает из комнатушки лишь по субботам,
Мне либо в психбольнице прослыть пациентом,
Либо меня передоз ждет от глаукомы.

Разве, и ты не видела это сердце?
Тебе дорогая, похоже оно знакомо,
И так же под монотонность пульсаций терций,
Мы доброго друга меняем на злое слово.
Ты можешь менять цвета, при наличии краски,
Можешь носить очки, при наличии опций,
Знаешь, я ведь люблю, каждый день, как разный.
Люблю. Правда. Хоть по мне уже плачет хоспис.

Спросишь, или обидишь, -«а можно ли снова в небо.
А можно ли снова выше?» жаль только крыльев нет.
Когда ты на перепутье из черепичных сабель,
Ток твоих Эсхатологий, тебя унесет от бед.

Было бы мне под двадцать, или хотя бы десять.
Ну а сейчас - пятнадцать, ни мне, ни тебе не дать.
А у меня по жизни- правила стангаляций,
Правила из застоя. Не мне их не манкировать.

Вроде бы, все так чисто. Даже, почти- развязно,
Давай, выключай колонку, соседям пора бы спать.
В мире из эгоистов, лишь нам подниматься утром,
Решено, выключай меланхолика, забираемся на кровать.

Зачем нам сбивать систему и трогать чужие маски,
Продав свой нимб на рынке, на эмоции деньги трачу,
На старой скупой кулисе, как в той самой старой сказке.
Листок.
Засохший клевер.
Наверное, символ удачи.