Искусство связывает души

Сасори устало прислонился спиной к стене, со вздохом увалившись на кровать. Он вообще не понимал зачем она стоит в его комнате, когда сон ему вовсе не нужен, только место занимает. Куклы никогда не спят, даже живые. Акасуна задумчиво прикрыл глаза, он никогда так не уставал морально. Всё время капал на нервы новый напарник дерзкими высказываниями про своё ложное искусство. И как не поймёт этот шумный и глупый мальчишка, что настоящие искусство это вечность. Вечность, и ничего больше. Сасори даже начал скучать по Орочимару, с ним в этом плане было гораздо проще, тот искусством никогда не интересовался, да и лишней болтовни не любил, ни то что этот разговорчивый подрывник. Как же он устал… сейчас ничего не хотелось, даже затея сделать новую марионетку для своей коллекции, составить сложный смертельный яд, ничего не хотелось из того, что Акасуна проделывал каждую ночь, когда вся организация погружалась в сон. Ничего…
***
Сумка с красками, карандашами и кистями полетела куда подальше следом за тяжёлыми ботинками. Екатерина устало скатилась по стене в прихожей, почесав затылок и взлохматив свои кудрявые, светлые волосы. Настроение было ни к чёрту, и девушка вспоминая сегодняшнюю ссору с учителем изобразительного искусства просто кипела от ярости, никому так Катя не хотела вмазать.
-И что он вообще о себе возомнил! Не нравится моё представление об искусстве пусть молчит в тряпочку! Искусство не может быть вечно, бе-бе-бе… хватит оскорблять меня, бе-бе-бе! Старый рукожоп!
Она прошла на кухню, шатаясь от усталости и включила чайник. Девушка даже не переоделась в домашнюю одежду, ей просто было лень. И вот, чайник вскипел и долгожданный кипяток облагородил любимую чашку Екатерины, со смешным инопланетянином , куда она незамедлительно бросила пакетик с чаем. Приятный вкус и запах заставляли расслабится и девушка облокотилась спиной об стену подняв глаза к потолку.
-Как же всё это достало, глупые люди, им никогда не понять, что такое настоящее искусство!- Катя на мгновение задумалась, а затем показала язык в пустоту кухни представляя перед собой учителя изобразительного искусства.
***
«Когда больно приливами бьёт по глазам
Море, которое есть в каждом из нас,
Ты видел эти волны и сам
Так много раз. Так много раз!
И подобно Аралу твоё море орало,
Оно обмелело, оно слишком устало.
Ты никому не покажешь, что же с ним стало
Пустыня солёная. Море пропало...»
***
И вот настал новый день. Организация начала потихоньку пробуждаться под действием солнечных лучей, ну или уже битый час звенящего в некоторых комнатах будильника. От чего-то Сасори захотелось пройти на кухню. Там наверняка кто-то есть. Главное, чтобы это был не его новый напарник, он ещё вчера ему надоел, хотя кукольник сейчас был рад любой компании, ему нужно было обсудить один вопрос, который по идеи, не должен волновать его бессмертное существо, но всё таки…
На кухне, как и предполагалось кто-то сидел, и мирно, никого не замечая попивал горячий чаёк. Сасори тяжело опустился на стул напротив Итачи, который сосредоточено завтракал уткнувшись в тарелку.
-Доброе утро, Итачи-сан. - спокойно проговорил кукловод, наблюдая за брюнетом, тот слегка удивлённо поднял на него голову, но подавил своё удивление, скрыв его за обжигающем холодом чёрных омутов - глаз.
-И вам доброе утро, Сасори – но - Данна.
-Приятного аппетита.
-Вы что-то хотели? - мда уж… Очень дружелюбный разговор двух совершенно разных, но одинаково, на показ жестоких людей.
-Итачи-сан, у вас в голове когда-нибудь возникали образы? - глянул Акасуна на собеседника.
-Они возникают у всех, если есть в чём возникать. – уклончиво ответил Учиха.
-Так вы и не ответили на мой вопрос.
- У вас что – то случилось?
-Как сказать… Мне просто привиделась какая – то девушка, давненько у меня такого не было... – задумчиво произнёс кукловод.
-У вас просто воображение разыгралось, Сасори – но - Данна. – Итачи поспешно положил свою тарелку в раковину и выходя из кухни, напоследок сказал – Извините, я спешу, Лидер вызывает.
- Не опаздывайте.
***

«Так не ругай меня, что я зову новую бурю.
Давай доверимся ей, и плевать, что будет.
Пусть проснутся ветры и пройдутся по волнам.
И там, где сдохло море, будет новый океан.»

***

Екатерина проснулась, чувствуя, как её охватывает жар. Соскочив с постели, девушка помотала головой в разные стороны и кинулась к будильнику. Было всего пять часов утра.
- Ну на кой чёрт я проснулась в такую рань! – девушка незамедлительно опустилась обратно на простынь и закрыла глаза, но сон никак не приходил. Перед её глазами стоял образ, который пришёл к ней во сне. Парень, с красными, как алая кровь волосами, большими, карими и холодными глазами, со сдержанной улыбкой он смотрел на неё. Его гибкие, длинные пальцы были спрятаны в карманы длинного, чёрного плаща с красными облаками. Но парень какой – то не живой, холодный, отдалённый от всего мира. Екатерина больше не смогла просто так лежать на кровати, она вскочила и судорожно начала чертить что – то простым карандашом на листке бумаги. Она держала рисунок перед собой, на вытянутой руке и смотрела на парня из своих снов. Аккуратные черты лица заставляли её любоваться им как можно дольше. Она бы смогла смотреть в его карие глаза бесконечно. Положив рисунок на стол, Екатерина аккуратным почерком подписала работу: «Так выглядела вечность», и отложила её на другой край стола. Опустившись обратно на кровать девушка глубоко задумалась о сегодняшнем, ночном видении и даже не заметила как уснула.
***

«Мне всего двадцать с лишним, но отчего-то так просто
Моё море внутри всё в наростах, коростах
В старых баржах и кусках нержавеющей стали.
Заросли рекламой все синие дали.
Моё море сдается, по швам всё трещит,
Я сам давно щит, с рекламою щит.
Мы стоим у болот, и нас грызёт скука.
Так пусть уже, , начнётся буря!
Пусть она уже начнётся!»

***

Много времени уже прошло, а Сасори всё никак не мог выкинуть из головы белокурую, кудрявую красавицу. Видения продолжались, иногда она казалась ему настоящей, будто до неё можно дотронуться. Девушка казалась ему маленькой, фарфоровой куколкой, красоты которой он передать не мог, никакими способами. Лёгкая и изящная, стройная и прекрасная, она манила его своим образом. Даже черты её лица кукловоду казались необычными. Такими мягкими и кукольными. Он чувствовал, всё это не с проста. Его не покидала мысль, что это девушка не плод его воображения, что она вполне реальна. Это была даже не мысль, а скорее… надежда. Надежда на то, что девушка реально и он сможет её найти. Кукольник откинулся на спинку кресла и посмотрел в потолок, многозначительно произнося:
-Хех, я живу надеждами, как же это глупо. Но кто она? – ответа на это вопрос оставался неизведанным и недостижимым. Девушка, словно лёгкое облачко уплывала, ускользала от парня. Даже её образ играл с ним плохую шутку, что уж и говорить о ней самой, и месте её нахождения.
Теперь Сасори нужна была кровать в его комнате. Он часто лежал на ней, понимая, что лёжа думается куда спокойнее и приятнее, чем на жёстком стуле. Его мыслями овладевала девушка. Нет, она не занимала весь его просветлённый ум, но и не давала о себе забыть. Она будто сидела в уголке его памяти, не мешая думать о чём – то другом, однако долго это не продолжалось. Девушка вновь и вновь появлялась в его мыслях и словно звала за собой. Сасори казалось, это хрупкое и женственное существо играет с ним, и это игра могла продолжаться вечно. Кукловод неспешно подошёл к окну. Его взору открылись пределы комнаты. По стеклу барабанил дождь. Даже в неясных бликах, отражающихся от стекла он видел знакомые черты девушки.

«Я как робкий пингвин прятался в скалах,
Глядел на гордую птицу, моё время настало.
Я тоже умею летать,
Если мне с ноги хорошо наподдать.
И пусть мне наподдаст эта буря...
Я жду, я готов, пусть небо хмурит
Свои серые тучи, тяжёлые капли.
Пусть рвут мою душу как острые сабли.
Рвут мою душу как острые сабли!
Рвут мою душу как острые сабли!!!»

***
Катя слушала тихую музыку в наушниках, иногда длинными пальцами переключая плеер. Сегодня ей так не хотелось одиночества, но реальность жестока. Подруги разъехались кто куда, а родители свалили на дачу. За окном барабанил дождь, дождь, и дождь, казалось, вечный дождь. Когда ты сидишь один в пустой квартире, слушая музыку и пялясь в окно на людей с чёрными зонтами, то каждая минута проходит мимо со скоростью черепахи. Музыка почему – то наводила Екатерину на образ того парня. Теперь он поселился не только в её снах, сегодня все её мысли были посвящены ему.
-Кто же ты такой? – проговорила про себя Катя и вскарабкалась на подоконник. Теперь даже музыка в плеере не заглушала звуки тяжёлых капель, ударяющихся об стекло. А в памяти всё те же кроваво – красные волосы, карие глаза, аккуратные черты лица, но выражение его словно застывшее, не выражающее никаких эмоций, а даже если парень и улыбался, то отдалённо, будто ему приклеили эту улыбку. Девушка прислонилась щекой к холодному стеклу и снова глянула на улицу. Но вместо домов и скучных людей она увидела его отражение, спокойное, не выражающее эмоций лицо, а кажущиеся бесчувственными глаза смотрели на неё, словно пытались отыскать в её душе что – то своё, похожее. И видимо отыскали. Отражение пропало так же быстро, как и появилось. Екатерина опешила и отпрянула от окна. Её сердечко забилось в два раза быстрее, карие глазки расширились и не мигая смотрели на окно.
-«Замечталась» - подумала Катя и спрыгнула с подоконника. Несколько раз обернулась она, прежде, чем уйти в другую комнату, но образ вновь не появился.

***

«Так не ругай меня, что я зову новую бурю.
Давай доверимся ей, и плевать, что будет.
Не ругай меня, что я зову новую бурю.
Давай доверимся ей, и плевать, что будет.
Пусть проснутся ветры и пройдутся по волнам
И там, где сдохло море, будет новый...»