Человек в футляре

Надоев одному сидеть на балу,
Я - скупой выходец из низших слоёв, чей дом не домен, а аул,
Скитаюсь по эспланаде, мимо дворовых фасадов,
И моё сердце сейчас словно канонада, а там шрамов мириады.

И хожу по пейзажам Левитана на заре, протирая веки, легко я одет так,
Мечтаю о переменах, как в прошлом веке «Советы» и крестьяне, ждущие декретов.
Ведь какой год несу я крест как Иисус из Назарета, и моё раненое сердце плачет по лазарету
И не нужны мне ваши советы, мне нужна духовная поддержка Филарета.

Не зажиточный, как кулаки, скорее я как бурлаки, сжимаю кулаки.
И цветом они как бураки, и мою жизнь по грязи грубо волокли, словно я факир.
Сколько я написал лир? Зачем мне вам всё это кудахтать?
Ведь никому я не интересен, и что я не жуир, и жизнь моя напоминает гауптвахту.

Да, жизнь моя рутина, и превращается в руины как после реформ Столыпина община.
Страхи за будущее по телу лавиной, словно я лежу под гильотиной.
И проблемы ко мне лезут, как штурмующие солдаты куртину.
Товарищи стреляют в спину из митральезы, и ту грязь их, что внутри, не скрыть гуталином.

Постоянная фрустрация, и да я возможно фаталист.
Мне надоело в мрачном углу жаться, и я выбрал другой путь как авангардист.
И вокруг сердца фортификации, чтобы девы не устроили нападение снова.
Ворота к нему закрыты крепко на засовы, ведь якорь спасения смят и утрамбован.

Сердце моё перестало пылать, оно лишь искрится, в тёмной в трещинах гробнице.
Я всегда был не заметен как тать и я хотел выйти в знать,
Получить славу, известным стать, как и любой рыцарь,
Но осмыслил всё как Балконский на Аустерлице.

Небесная канцелярия изливает тонны воды, а я стою на балконе с чашкой бурды,
Я – тот самый «человек в футляре», который боится стать частью модной орды,
Твердите хором как скот на стойбище,
Что я пустословящий,
Что я ходячее депрессивное чудовище,
Вечно ноющий,
Не двигаюсь вверх, как по лестнице пьяный, а лишь капаю яму,
Но даже если это явно так, то я найду там сокровище!