Гз

1.

Шевелятся  ветви  воздуха
Никогда на которых не будет 
Листвы, пробуждения  большего
Чем  сон
Ясности  из  ослепления  ножен
Между  ветвями   тени 
Шевелятся и не падают
Потому  что  листвы  не будет
Мебель в  комнате -  части  планет
Вынужденных  безлюдными  быть
Отступивших  от  ветра
Этот прыжок все  время  в обратную сторону
Некому  быть, когда  вещи  положены  так
Что  время  ложится  нераспечатываемым
Типография, лишенная  алфавита
Ускорение, к остаткам  ведущее
Косоглазие  насекомых, желающих  воскрешения
И каждый день – книга
Постель незаправленная от того
Что не  найти  ночевавшего


2.

Гнезда осенью, не  нужные   никому
Ветви  блестят, блики    солнечные 
Вместо   птиц  летают, не  находят  себе  места
Между  -  неведомая    прохлада   дыханья
Падает,   сиротит  вершины
Не на что опереться  которым
Горло  стоит  в  темноте, вытягивается
Голос  выглядывает -   голода  легкий  пух
Яйцо  унесенное,  скорлупой  наполненный  календарь
Сетка натянута, дни  пропущены  посередине
Игла, тень бросающая, идущую после  нити
Тесно, как после  разгрома, когда  никого
Козырек  летящего самолета  сверкает и надвигается
Щурится  глаз,   серпантин  блеклый   неба   кружится
Праздник, оставленный всеми, бутылка  о  дно 
Разбитая,  руки, выскользнувшие из рук, перевернутые
Сиденья в трамвае мягкие, набитые поролоном
Перья, за спину брошенные, сбиваемые в стаю
Улетающую туда, где легче, где  ничего не видно
Безымянное  катится, рот  затыкает  развернутый
Сверток  пустой, на котором написано что-то о зеркале ночью

3.

На крыше  любая 
Вмятина  дождь
Собирает
Который спиной не удержишь
Один  остаешься
Спускаешься  вниз, ждешь   у  дерева
Нуждаешься  в родине, пропускающей  влагу
Сжатой  некрепко
Одеваешься  в  кепку, тянешься  к  ней, чтоб с нее  свесить ноги
Чтобы плыть, сжимая и разжимая
Ног  пальцы
В стекла  домов, чтоб  погружать окончания  речи
Сушить  волосы 
Детскими  именами прозрачными
Вращать   лодку, чтобы  днище плыло  вниз  бортами
Отражением  рыбы   воочью
Сено там и поныне
Гербария полынья, горло искалывающая
Для  каждой царапины  нужен  скафандр
Поочередно
Перелетные  птицы  садятся  на  всплывший  лязг  долгий
Перьями   воду   вдыхая   
Шар, наполненный  каплей, летит, опоясав и право, и лево
На  лестницах  двери живут
Выпуская  осадки и пепел


4.

Шапка  или  шарф    велики  будут
Болтаться  на  горле, мешая  глотать
Ты  их   сьешь вместе  с полями, с концами
С  горизонтом,  заваленным  набок
Чайную  ложку  увидишь  в  стакане  своем
Громоотвод  словно
Словно  зеркало, которым   помешивать  отражение  можно
Каждый  твой  волос  утолщения   ждет, прибавленья 
Дно  тарелки  увидишь, как   холм, за  которым  вращенье  пустое
Где ничто не на что не нанизано, этим и ярко
Ты  срываешь  глоток, чтоб  лакать  полнолунье,  отлив   вызывая 
Срезанный  колос в  хлеб воткнут и ждет урожая 
Жница  тщетной   соломы  ты  ищешь   приветствия   солнцу
Ореол для  футляра  ночей, где ты точишь железо
Ты оставила  след, чтобы плыл он  веслом  в  лодке моря
Тины много и много монет в  безымянности чисел
На  волны  нанизанных  быстро
Они тонут, на  ребра  поставив свои номиналы   
И  каждого утра  рванина  твою  нищету  обожает
На подоконнике   дня   собираются  крохи
Остатки увечий и   платий  обрывки
Ты увидишь, как  глиною  схвачены  будни
Как пол  опустевший  сияет
Как  тапок  натерты  провалы  молитвенным   зудом
Как   вкрапины  стен    свои   составляют  вулканы
Пепел  карту  рисует  движений
Меж  зубьями  вилок
Гнездится  усердье  тебя  натирать  мелкой  оспой
Чтоб  плесень  росла, вкус  внося   без  причины
Сосчитаны  складки твоих  поворотов  в   пространстве
И счет молчалив  их   летучий

5.

Июнь  лежит и  его  не унести
С собой ли, с  другим   кем-либо
Он не  дотягивается  до стен, раньше пропадает
Гниет  ли, притворяется  яркой  льдиной
Осыпаться  пытается, воображая  себя  сверху
Много  бледной  хвои, оставшейся  после новогодней  пылкой
Под ее шляпкой  не  найти  заколок
Аэропорт  опустевший  утюжит  время
Чем-то ровным и  холодным,  молодость  кем-то  занятая
Город  захваченный,  по ту  сторону  оружия  оказавшийся
Он интересовался  снами  ее, разглядывал подушки
Наволочки  надрывал, пух-перья  пересчитывал
Замечал, что пылью покрывается  из  вчерашнего
Не  находил  никого, кроме вышедшего  куда-то  времени
Поезду навстречу бежал, встречал  платформу одну  и ту же
Торчащую  раньше  памятником  кому-то  стремительному
Асфальт расклешенный, тротуар шершавый
Грустил и  слов не находил для  этого
Хотел быть скользким, ближе  к  растворимому
Всегда  осадок  мешал, разбавленного  больше оказывалось
День приходил понятыми, вызванными  для  его преступления
Сжимая  запястья  чем-то  холодным  и ровным
Нож положенный, долгий, так  поворота  и не  дождался
Лезвие, набухшее кровью, ботинки  ступнями  набитые
Пальцами ног  много  накрошено
Проваливался  в  простынь, прорывался  в  ворованное
Будто она не одна, лежит, тень откладывает
Вспоминал прошлое, твердое,   крахмал  белья  постельного
Возможность  прийти  заново, совпасть с одеждой наилучшим образом
Чтобы не всплывать без  корабля больше и  без названия
Чтобы есть  всегда  с  другой  стороны  ложки