Над кубком гибкий стан

Над кубком гибкий стан изящно вьётся,
и предлагает тайну дна познать,
и песня булькает, неслышно льётся,
стремясь очередную душу взять:

«Я ем подряд всех, чем я и питаюсь,
И добиваю всё, бросая взгляд.
Я, есть, всеядностью полна, и каюсь,
Что не смогу быть проще слова – яд.

Не думай, когда видишь на фужере,
Мой грациозный тонкий завиток,
Как символ безнадёжно твёрдой веры,
Что в кубке этом жизненный исток.

Кто мне поверил, поначалу счастлив,
А кто привык, тот мною и живёт.
Как будто туз идёт бубновой масти,
А что к чему ни грана не поймёт.

Жди мой укус, вначале не смертельный,
Как будто после зимний поцелуй,
Как будто оберег, иль крест нательный,
Как будто бы, хвалебный аллилуй.

И взяв глоток, но жаждою пылая,
В кончине дней, возможно, и поймёшь,
Что кончилась твоя дорога рая,
Теперь похмелье не переживёшь…».

Проснулся в потном страхе алкоголик,
Свет серый, отрешенный за окном:
«Всё… брошу… нет житья… от колик!».
И … потянулся вновь за стакано'м…