Тетя Вера

  Я жила в старом одноэтажном доме без всяких удобств, с большим двором и зелеными воротами с калиткой. В нем было 11 квартир. Соседи дружили друг с другом, ссорились редко, но быстро мирились. Мы, дети, играли все вместе в обычные детские игры: «Ловишки», «Прятки», «Замри», и другие… Когда созревала шелковица на единственном во дворе дереве, раскидистом, старом, как сам дом, мы лазали на него и собирали урожай, который честно делили между всеми жильцами. Ягоды были крупные, черные, сочные и сладкие. Зато мы напоминали воинствующих индейцев — руки и лица у нас были «разрисованы» красно-фиолетовым соком.
Так тихо и мирно протекала наша жизнь, пока к нам в дом не вселились новые соседи: тетя Вера и дядя Саша. У них было две дочки лет 8 и 10 (от первого ее брака) и общий годовалый сын Валик — пухленький черноглазый ребенок. Тетя Вера, щуплая, востроносая, с глубоко сидящими голубыми глазками, работала дворником в ЖЭКе, который ей и выделил эту квартиру (две небольшие комнаты с низкими потолками и маленькими окнами). Вера, будучи неграмотной, не умела даже расписаться. Но работник она была хороший и благодарные жильцы тех домов, где она работала, на все праздники делали ей подарки: то недорогой отрез на платье, то красивый платок, то кофточку. Она гордилась этим и говорила: «Ежеле б мене образованию, я б министиром была… да что — министером! — я бы у Кремлях сидела!» Ее колоритная безграмотная речь была не лишена какой-то выразительности и сочности. Как-то она сказала о сыне (когда он подрос): «Почему Валик такой нервный? Да потому, что в драме зарожденный». И она была недалека от истины. Дядя Саша, хронический алкоголик, инвалид (без обеих ног) ездил на коляске — старом «драндулете». Это был довольно интересный мужчина: горбоносый осетин со смуглым лицом, черными большими глазами и седыми висками. У него был развитый торс и сильные руки, которые управляли тяжелой коляской. Он по своему любил детей, но страдал запоями. И когда он, пьяный, возвращался откуда-то домой, дети кричали: «Дядя Саша едет!» и убегали со двора, так как знали, что сейчас будет. И начинался скандал. Весь свой пьяный гнев он обрушивал на жену, на него в это время было страшно смотреть. А она тихим голосом пыталась урезонить его: «Саша, ну как тебе не стыдно-ть ! ? Ты мужчин с высшей средней образованией, а так ругаися да ишо при детях». Он имел семь классов за плечами, но когда кончался запой, начинал читать. В это время его трудно было узнать: выбритый, подстриженный (стригла его тетя Вера), в чистой рубахе, он сидел на крыльце и, надев очки, не отрываясь, читал какой-нибудь роман. В период «отдыха» Саша был тихий, доброжелательный, чинил соседям примусы и кастрюли. И так — до следующего запоя. Однажды я услышала, как тетя Вера рассказывала соседке: «Ты знаешь, Наташа, я пошла у баню, разделася, а одна женчина у меня спрашует: «Что это у вас за черные пятны на теле?» А я ей отвечаю: «Это у меня невры повылазили, потому как жизня у меня чижелая»…»
Детей тетя Вера держала в строгости, но никогда не била. Когда Валик пошел в школу, ее выбрали в родительский комитет класса. Она часто там бывала и с удовольствием выполняла простые поручения. Она следила за учебой и поведением сына, за что учительница ставила ее в пример на родительских собраниях. Как-то на 8 марта тетя Вера вернулась сияющая и рассказывала соседям: «Мы нашей учителке подарили ба-альшой, кра-асивый люстер, ей очень пондравился».
Валик, внешне похожий на отца, как и он, любил читать, рос неплохим мальчишкой, но особого рвения к учебе не испытывал, учился на 3 и 4. Если он получал двойку по какому-нибудь предмету, тетя Вера сразу же об этом узнавала и, придя домой, строго отчитывала сына и заставляла учить урок. Как-то у него появился «хвост» по географии. Она приказала: «Валик, чичас же учи еоргафию, а я проверю». Мальчишка с тяжелым вздохом взял учебник и начал читать. А когда он неуверенно стал пересказывать урок, она его перебила: «Ты спотыкаиси, плохо выучил, повтори ишшо». И он выучил, а на следующий день принес матери «четверку». Тетя Вера следила не только за его учебой, но и за тем, с кем он дружит, где бывает. У него появились друзья, хорошие мальчишки. Но тетя Вера боялась, что они начнут «шаландаться» по улице. И она, чуть ли не на последние деньги, купила ему гармонь и самоучитель и, каждый вечер ребята проводили у Валика. Двое из них остались навсегда его преданными друзьями.
Шли годы. Пролетело 16 лет. Дядя Саша постарел, начал болеть, перестал пить. Тетя Вера вырастила детей, ушла на пенсию, стала больше отдыхать, сидела в сквере на скамейке и болтала с «подружками». Девочки выучились на портных, работали, вышли замуж. Валик, после 8-го класса, закончил курсы электриков, потом — водителей. Отслужив армию, он вернулся домой и стал работать водителем автобуса для интуристов. Он не пил, хорошо работал и начальство его очень ценило. Валик рано женился, сразу после армии, на хорошей девушке. Они любили друг друга и родили двух дочерей. Валик превратился в красивого высокого мужчину, семьянина. Старшая его дочка — Марина, подруга моей дочери, закончила школу с золотой медалью и поступила в институт. А потом… потом мы уехали в Израиль, но это уже другая история.

2014 год.