Так исчезают наши Палестины

Так исчезают Палестины,
Трава, уступы и цветы...
Теперь застройка и манты—
Все позлащённые картины.

Бредут еврейские созданья,
В которых и бербер, и скиф...
Нелишней влагой окропив,
Плывёт туман в Заиорданье.

Днесь гибнут тучки над Цефатом.
Любезная голубизна
Идёт как вечная весна
На запад… Как восточный фатум.

Под свастикой Хаммат Гадера
Бьёт тёплый ключ. Течёт в Ярмук.
Еврей среди арабов—глюк,
Шалеет Магомета вера.

Муслимы встрели византийцев
Чуть выше по теченью. Лет.
Встал эмират и вилайет
И отменили палестинцев.

Лежу теперь я в старом хане*—
Восьмисотлетняя стена!
Рокочет трактор, и хана
Той анемоновой поляне,

Масличным деревам мамлюков,
И макам, смоквам... Где гранат?
Жидовский город городят
Для друзов и баши-бузуков.

В ущелья сыпят шлак. В овраге
Торят. И черепицу бьют...
Мой дед: "А это ведь нит гут**",
Когда Израиль свили маги.

Давно истлели пуповины
И с ними пропадаю я,
Сползая в новь небытия—
Так исчезают Палестины


**) постоялый двор оттоманский
*)  нит гут, нихт гут—нехорошо, идиш.