Поэту

Благословен, и в одночасье проклят,
Поэзией, лазурною строкой,
И по степи  несется вольный оклик,
Что начертал  небесною рукой.
Его перо, застенчиво и юно,
Когда ладонь касается  звезды,
И дна  озёр или купели лунной,
Где рядом Бог и райские сады.
И ангелы  в краю надежд  притихли,
Где нежит рифма первородство душ,
И, приручив агонии и вихри,
За русским ветром  плачет Мулен Руж.
 В дыхании стихов  читаю время,
Соломенных веков былую грусть,
И после нас, пшеничной веры племя,
Прольет в сирень те строки наизусть….
….Так, в голосок, не пафосно, не громко,
Грицаевская речь  родиться вновь,
С  наивностью забавного ребенка,
И с мудростью, хранящую любовь.
Благословен, и в одночасье проклят….
И в судьбах ничего не изменить,
Когда глаза на синь седую смотрят,
А  луч  ласкает вспаханную выть.
О, Целина, через его протоки,
С эпохами  разделишь  добрый хлеб,
Когда он был гоним и одиноким,
Твой отреченный  взор к Парнасу слеп.
Но  он простит, как иудейский плотник,
Он – соль земли. Лазурною строкой,
Несется по степи свободный оклик,
Где Бог водил в тиши его рукой.