Блошиный рынок

Распродаётся по дешёвке жизнь.
На столиках, в пыли - как в раме -
Семейный быт навалом. Рядом сами:
«Осколки», «раритеты», «слизь»
(С отдушкой перегара). Память,

Не нужная потомкам, под ногами:
Значки, посуда, обувь и бельё,
Облезлая горжетка… Всё старьё
Хранилось в разнородном хламе,
Пропахшее махоркою и щами.
Всё, что хранило прежнее жильё.

Огромной коммуналкой на асфальте
Сидит «Блоха», раскрыв щербатый рот.
Без ручек рассыхается комод.
Без носа профиль нимфы на базальте.
Всё на продажу… Подходи, народ!

Купила просто чашку? Вовсе нет!
Домой несёшь фантом, чужую тень.
Край хрупкий помнит чаепитий лень,
Изогнутая ручка – пальцев след…
Когда уснёт под чёрным пледом день,

Заплачет блюдце, всхлипывая звоном
Под чашкой, дребезжащей от тоски
По краешку расщепленной доски
Там, где стояла рядом с патефоном
Хозяйкою. О, прошлого мазки,

Чужого быта радости и грусть:
Слова, молчание, потери, смех,
Боль разочарований и успех –
Всё, что вместила жизнь другая. Груз
Последнего дожитья и прорех.

Чужое время виснет на цепочке,
И крутят фуэте секунды на часах.
Брегет хрипит заикой на басах,
Пружиною раскрученной до точки,
Жизнь, помнящая волю и размах.

Два века задохнулись от печали
Ненужности. Тем, победившим в скачке,
Им только предстоит решить задачу.
Ответ в конце. Скажи, мы разве знали,
Что обернётся жизнь стеною плача?