Три мушкетёра

Три мушкетера.

(Рок-опера с дебютом и эндшпилем))


(Бальный зал королевского дворца. Полумрак, клетчатый пол, стол с шахматной доской. Приглушенные звуки музыки, негромкий смех. Танцующие придворные)

Голос – Первая часть Марлезонского балета.
Хор придворных –
При дворе Людовика во Франции
Жить мечтал бы всякий человек.
Век семнадцатый блаженный с песнями и танцами
Был галантный куртуазный век.
Блеск Парижа гением вагантов
В ноты воплотился и слова,
И амура стрелы, и клинки всех дуэлянтов,
Здесь свои сплетали кружева.
Каждого француза благородство
Было отличительной чертой.
Этот век был веком торжества и превосходства
Красоты над бренностью земной.

Антагонист хора –
Блаженный век,
Где человеку человек, не человек,
А лютый зверь!
И кто низверг
И глубже в грязь втоптал другого,
Тот и празднует теперь!
Это кровь на кружевах!
Это грех на кружевах!
Это ложь клинком отравленным
Укрылась в кружевах.
Грязь была на кружевах!
Порох был на кружевах!
Был задушенный любовник на постельных кружевах!

Хор придворных –
При дворе Людовика во Франции
Жить мечтал бы всякий человек.
Век семнадцатый блаженный с песнями и танцами
Был галантный куртуазный век.

Голос – Его Величество Король Франции Людовик Тринадцатый!

(Входит Король, следом Ришелье)

Король –
Если б знал
Этот зал
Как устал король,
Зал бы встал
И сказал –
Отдохни, изволь.
Снял бы бремя
Тяжкое с меня
Ненадолго, хоть на время,
Хоть на два-три дня.

Но дождёшься от вас,
Ни на день, ни на час
Нет покоя королю.
Сейчас кому-то нагрублю!
Ты не лезь на рожон,
Видишь – я раздражён!
Сейчас как дам
В Нотр-Дам!

И никто
Никогда
Даже не поймёт
То, что жизнь
Короля
Далеко не мёд.
Соизволишь заглянуть
Скажем, на банкет –
Ни сморкнуться, ни зевнуть!
Проклятый этикет.

Нет, ну, всё же король –
Неприятная роль.
Нет свободы быть собой,
Личной жизни – никакой.
Я б сейчас для души
С кем-нибудь согрешил.
Сейчас как дам
В Нотр-Дам!

Королём
Быть изволь,
А кто вспомнит вдруг,
Что король,
Вот в чём соль,
Он ещё супруг?
И женат он, поди,
Не на ком ни будь,
А на той, кого так просто
И не ущипнуть.

Королева, хоть режь,
Проедает мне плешь.
Я измучен, я устал.
Что ни день, то с ней скандал.
Чтоб не быть королём,
Я б простым звонарём
Ушёл бы сам
В Норт-Дам!

Королева, хоть режь,
Проедает мне плешь.
Господин кардинал,
Я измучен, я устал.
Вы в политике ас
Помирите же нас,
Не то я вас
В Нотр-Дам!

(Король уходит, Ришелье подходит к шахматному столику)


Ришелье –
Решать проблемы
Королевской спальни,
Как между молотом вставать и наковальней.
Король
Для королевы муж,
Но я-то почему ж
Раздуть обязан жар чужого чувства?
Безумство, чистое безумство,
Что в королеву я к тому ж
Влюблён, хоть это и кощунство.

Неспособна власть
Утолить ту страсть,
Что толкает разум в буйство чувства впасть.
Нас бросает страсть
К Люциферу в пасть
Я в бессильном гневе
Желал бы королеве
Бесследно сгинуть и пропасть.

Решать проблемы
Королевской спальни,
Как между молотом вставать и наковальней.
Король
Для королевы муж,
Но я-то почему ж
Раздуть обязан жар чужого чувства?
Безумство, чистое безумство,
Что в королеву я к тому ж
Влюблён, хоть это и кощунство.
Чтоб эй пропасть…

(Появляются Королева и Констанция, Ришелье прячется)


Констанция –
Я вам слуга и сердцем, и душой,
И вам служить одно моё желанье.
Всегда к услугам вашим, располагайте мной
С расчётом на совет и пониманье.
Что вас волнует, что гнетёт?
Доверьтесь мне, как преданной подруге.
Как я вас понимаю, никто вас не поймёт,
Пускай хоть лопнет от натуги.
Ни сыщите вы никого во Франции,
Кто был бы преданней Констанции.
Что вас волнует? Что гнетёт?

Королева –
Был
Вот такой же бал.
И кто-то там сказал,
Кто-то Королю сказал, что герцог
Бекингем посол английский
Словно соблазнитель низкий
Со мной открыто флиртовал.
Я
Разве повинна в чём?
Был Людовик увлечён
Новою очередною
Фавориткой молодою
Как же, не смогу, не скрою,
Мне опостылел это карнавал.

Что же выходит, что же? –
Всё королю можно,
А королеве и не всплакнуть?
Но я же женщина всё же,
Я же чувствую тоже.
Лишь большая любовь сможет
Мне помочь снова стать собой,
Но тревога в груди иглой.
Кто мне поможет?
Кто же? Кто же?


Констанция -
Ваш,
Этот Бекингем,
Чтоб не искать проблем,
Громкого боясь скандала,
Из Парижа, прямо с бала
Без прощанья, без сигнала,
Был в Лондон вынужден бежать.
Ну,
А король в речах
Стал его изобличать,
И, с фавориткой не прервав кокетства,
Герцогу под страхом смерти
Запретил, хотите верьте,
В Париж и Францию въезжать.

Королева –
Что же выходит, что же? –
Всё королю можно,
А королеве и не всплакнуть?
Но я же женщина всё же,
Я же чувствую тоже.
Лишь большая любовь сможет
Мне помочь снова стать собой,
Но тревога в груди иглой.
Кто мне поможет?
Кто же? Кто же?

Констанция –
Я вам слуга и сердцем, и душой,
И вам служить одно моё желанье.
Всегда к услугам вашим, располагайте мной
С расчётом на совет и пониманье.
Любовь любые обойдёт преграды,
Пусть в тайне, чтоб никто и не узнал,
Вам встретиться ещё раз с Бекингемом надо,
Но так, чтоб не прознали ни король, ни кардинал.
Доверьте мне, как вашей камеристке
Все тайны с Бекингемом переписки.
Любовь любые обойдёт преграды.

(Констанция уходит, появляется Ришелье)



Королева –
Ваше Преосвященство, доброго вам дня.
Ваше Преосвященство, я
Вас просить бы не смела, но
У меня к вам есть дело одно.
Пустяки, пустяки, пустяки
И просить не с руки,
Но лишь вам, только вам
Всё по силам и вам лишь дано
Повлиять, обуздать, усмирить, успокоить его –
Моего
Венценосного,
Крайне несносного,
Вас прошу слёзно
Я –
Успокойте же короля.
У мужей,
У мужчин, зачастую, для ревности сотня причин.
Достигает, порою, больших величин
Эта злая обида
Знаем,
Мы, супруги, страдаем, таем,
И рыдаем,
И только для вида
Молчим.
Но для ревности нет никаких причин.
Пустяки, пустяки, пустяки, пустяки.

Ришелье –
Я вам слуга и сердцем, и душой,
И вам служить одно моё желанье.
Всегда к услугам вашим, располагайте мной
С расчётом на совет и пониманье.
И вы всегда в лице моем
Найдёте искреннего друга,
Коль вы чисты пред королём,
Я с вами примирю супруга.
Разве может быть, чтоб кардинал
Королевский гнев не обуздал?
Коль вы чисты пред королём.

Королева –
Что же выходит, что же? –
Всё королю можно,
А королеве и не всплакнуть?
Но я же женщина всё же,
Я же чувствую тоже.
Лишь большая любовь сможет
Мне помочь снова стать собой,
Но тревога в груди иглой.
Кто мне поможет?
Кто же? Кто же?

Ришелье –
Не для любви сидят на троне короли,
И не во Франции, и не в Британии,
И даже не в далёком Сомали.
Те для любви, кто добровольно обрекли
Себя быть вечно позади, в тени, в пыли,
Кому как яд от слёз любимой соль.
Ну, а Король… а что Король?
У Короля тут проходная роль.
А мне известен от любви пароль.

Королева –
Ваше Преосвященство, как же мне вас понять?

Ришелье –
Ваше Величество, что тут понимать?
Если гибните без любви,
Не ищите её вдали.
Рядом с вами, смотрите сами,
Тот стоит, кто готов за вами
Следовать хоть на край земли.
Я вам слуга душою и всем сердцем.
Любви моей душе недоставало.
Любовью успокойте перестук сердечных терций
И сделайте счастливым кардинала.

Королева –
Не подкупается любовь
Минутной страсти глупой ложью.
В чужом саду не рви цветов,
Ты можешь оцарапать кожу.
Я королева короля
Никак не более, не менее,
Увы, о кардинале мнение
Моё упало до нуля.
Не смею беспокоить вас,
Мою вы просьбу позабудьте.
Прошу простить, не обессудьте,
Но я покину вас сейчас.


(Королева уходит. Входит Рошфор)


Ришелье –
Послушайте, Рошфор,
Я знаю вас давно.
Вы с давних пор
Мне служите исправно
На вас, в интриге этой,
Может, самой главной,
Я делаю и ставку, и упор.

Рошфор –
Всегда готов служить…

Ришелье –
Я знаю ваше рвенье,
Вам тотчас надлежит,
Немедля ни мгновенья,
Связаться с некою Миледи,
И, если выйдет так, что Бекингем уедет
Из Лондона –
Пускай она найдет возможность
Мне сообщить об этом неотложно.
 
Рошфор –
Любое дело мне доверить можно,
И ревностно всегда я исполняю службу.

Ришелье –
Так слушайте тогда!
Вам после будет нужно
С одною разобраться аферисткой.

Рошфор –
С которой?

Ришелье –
С королевской камеристкой.

Рошфор –
Но, монсеньор, на что она нужна?
Да в этой партии она на вроде пешки.
Фигура так слаба и неважна…

Ришелье –
Установить за этой пешкой слежку.
Ступайте. Промедленью грош цена.

(Рошфор уходит)



Ришелье –

Всех хитроумных игр вовек не сосчитать,
Трепещет мысль от широты простора.
Политику положено играть
Во всё и вся без всякого разбора.
И в шахматы, и в карты и даже в поддавки,
В шарады, в вышибалы и на нервах,
И в прятки, и в любовь, и в городки,
Во всё, во что с руки и не с руки,
Но только, чтобы быть одним из первых.

Политика – высокая игра,
Всё остальное блеф и мишура.
За гранью зла и принципов добра,
Политика – высокая игра,
Над миром возвышается
И только ей решается
Кто сможет завтра победить,
А кто ещё вчера
Дух испустил и с Господом встречается.

Чтоб первым стать любой сгодится шанс,
Ему всю душу скормишь понемногу
И сам войдёшь в игру и в резонанс
С ферзём, тузом, и с шулером, и с Богом.
Политику себя не увидать
Любимцем публики в мундире мушкетёра,
Политику запрещено мечтать.
Что остаётся? – Остаётся лишь играть
Во всё и вся без всякого разбора.

Политика – высокая игра,
Всё остальное блеф и мишура.
За гранью зла и принципов добра,
Политика – высокая игра,
Над миром возвышается
И только ей решается
Кто сможет завтра победить,
А кто ещё вчера
Дух испустил и с Господом встречается.
Политика, интрига и игра –
Весь мир в понятьях этих умещается.

(Ришелье уходит)

(Площадь перед Королевским дворцом. Прогуливаются прохожие. Уличные музыканты, зеваки, королевские мушкетеры, музыка, смех)

Голос –
Вторая часть Марлезонского балета!


Хор –
Где ходят прочие строем,
Всегда есть место героям,
Всегда есть место тем, кто вне систем.
Герой что-то свершает,
Лишь правила нарушая,
Герой не принимает привычных схем.
И мы знаем, что рядом
Живут героев отряды.
Таких ещё не видела земля.
Отважны и бесшабашны,
И кто они, знает каждый –
Конечно, мушкетёры короля!

Каждый мушкетёр
Умён, хитёр,
Отважен, честен.
Каждый хочет встать
С таким как он
В один ряд вместе!

Изящны в драке и в танце,
Все поголовно красавцы.
Таким вот храбрецам верят сердца.
Антагонист хора –
Но чаще эти красавцы,
Напившись, словно мерзавцы
Дерутся и горланят без конца.
Увы, всё мушкетёры
Лишь фанфароны, позёры,
Безбожники и бабники вообще.
Их лучше бы урезонить,
А то горазды пижонить.
Такие все – при шпаге, при плаще.

Хор –
Каждый мушкетёр
Умён, хитёр,
Отважен, честен.
Каждый хочет встать
С таким как он
В один ряд вместе!

дАртаньян –
Серьёзных полон амбиций,
Я вырвался из провинций
В Париж, чтоб тоже мушкетёром стать.
С визитом к их капитану
Я долго мешкать не стану,
Меня на службу он обязан взять.
Отец мой был ему другом,
Так пусть окажет услугу,
Так пусть поможет сделать первый шаг.
А дальше, я уже вижу,
Как при дворе и в Париже
Взойдёт моя звезда. Да будет так!

Хор –
Каждый мушкетёр
Умён, хитёр,
Отважен, честен.
Каждый хочет встать
С таким как он
В один ряд вместе!
Где ходят прочие строем,
Всегда есть место героям,
Всегда есть место тем, кто вне систем.
Герой что-то свершает,
Лишь правила нарушая,
Герой не принимает привычных схем.

(Покои капитана королевских мушкетёров ДеТревиля)

ДеТревиль –
Лишь узнает юнец,
Где у шпаги конец,
Так решает идти в мушкетеры,
И летит как скворец
На приём во дворец
Позабыв дома шпагу и шпоры.
И что поделать в этой ситуации?
Я действовать обязан по инструкции,
Не нужно подношений мне, нужны рекомендации.
Пусть блат, но лишь бы не было коррупции.
Кто дослужится до
Коменданта Бордо
Вот того не спущу со ступенек.
Не сейчас, а потом
Пусть подарит мне сто
Или двести каких-нибудь денег.
И что же будет в этой ситуации?
Ни разу не нарушу я инструкции.
Да даже если не было при нём рекомендации,
Я выбор свой доверил интуиции…
Ну, то есть нет – конечно же дедукции…
Но главное – всё было по инструкции…
Моей-то уж поверьте репутации.

(Врывается дАртаньян)

дАртаньян –
Моё почтение, господин капитан.
Моё почтение, прошу прощения.
Моё почтение, я дАртаньян.
Прошу простить, что я так вторгся в помещение.
Вы были другом моему отцу
В дни вашей юности, и в память этой дружбы
Прошу помочь мне с поступлением на службу.

ДеТревиль –
Что ж, не откажешь в дерзости юнцу.

Я, юноша, люблю людей простых,
Прямых и честных как клинок у шпаги.
Скажу, чтоб не вести речей пустых –
Представьте хоть какие-то бумаги.

дАтраньян –
Весь в чёрном, словно пилигрим,
Какой-то негодяй, подлец и вор
Бумаги выкрал у меня, я посчитаюсь с ним,
Его все называли граф Рошфор.

ДеТревиль –
Я, юноша, люблю людей простых,
Как я уже сказал об этом выше,
Но мне нужны бумаги. Что человек без них? –
Ничто, тем более в Париже.
Я вас определю в полк поскромней чем наш,
А отомстить Рошфору – оставьте эту блажь.
Он вас убьёт и глазом не моргнёт.

дАртаньян –
Да вот же он! По улице идёт!
Вот верный шанс, чтоб я отдал долг чести подлецу!

(дАртаньян выбегает)

ДеТревиль –
Что ж, не откажешь в смелости юнцу.


(Площадь перед Королевским дворцом. Прогуливаются прохожие. Уличные музыканты, зеваки, королевские мушкетеры, музыка, смех. дАртаньян бежит сквозь толпу)


дАртаньян –
Пари-пари-пари-пари-Париж,
Держу пари, Париж, ты правду говоришь,
Что ты флиртуешь и фехтуешь, и остришь
И день и ночь и никогда не спишь.
Ты город-франт и дуэлянт, и нувориш,
И так легко тебя не покоришь,
Но всё же я попробую, Париж.

(дАртаньян натыкается на Атоса)

дАртаньян –
Простите…

Атос –
О, дьявол, рука!
Вы, сударь, невежа и хам.
Вы, видимо, издалека,
Что, впрочем, заметно по вам.
Запомните, сударь, в столице
Передвижение с подобной скоростью
Легко для вас воплотится
В наказание со всей строгостью.
У стен монастыря жду вас через час,
Я вам уши на ходу отрежу,
Мне уже немного жалко вас,
Но вы, сударь, хам и невежа.
А теперь идите отсель.

дАртаньян –
Вот уже и первая дуэль.

(дАртаньян бежит дальше)

дАртаньян –
Пари-пари-пари-пари-Париж,
Держу пари, Париж, ты правду говоришь,
Что ты флиртуешь и фехтуешь, и остришь
И день и ночь и никогда не спишь.
Ты город-франт и дуэлянт, и нувориш,
И так легко тебя не покоришь,
Но всё же я попробую, Париж.

(дАртаньян натыкается на Портоса)

дАртаньян –
Простите…

Портос –
О, чёрт вас возьми!
Вы мне повредили наряд.
Да что же такое с людьми?
Куда бегут не глядят!
Вы, сударь, не в провинции, в Париже,
Для разрешения противоречий
Я другого способа не вижу,
Только нанесением увечий.
У стен монастыря жду вас через час,
Там сполна я рассчитаюсь с вами.
Мне уже немного жалко вас,
Хоронить вас будут частями.
А теперь идите отсель.

дАртаньян –
А вот и вторая дуэль.

(дАртаньян бежит дальше)

дАртаньян –
Пари-пари-пари-пари-Париж,
Держу пари, Париж, ты правду говоришь,
Что ты флиртуешь и фехтуешь, и остришь
И день и ночь и никогда не спишь.
Ты город-франт и дуэлянт, и нувориш,
И так легко тебя не покоришь,
Но всё же я попробую, Париж.

(дАртаньян натыкается на Арамиса)

дАртаньян –
Простите…

Арамис –
Из-за вас я уронил платок.
Вы скажите – пустяк, но, Боже мой,
Для посторонних глаз платок – намёк,
Поскольку явно, что платок не мой.
Он был подарен мне известной дамой,
Замужней, это надобно учесть.
Платок её украшен монограммой,
А значит – вы её задели честь.
У стен монастыря я жду вас через час,
Вас там и похоронят, возле храма.
Мне уже немного жалко вас,
Но что поделать - под угрозой дама.
Теперь ступайте, не надо слов.

дАртаньян –
Три дуэли за сотню шагов?


(Двор позади монастыря ДеШо. Появялется Рошфор с подручными)

Рошфор –
Действовать во благо государства
Иногда мешают нам законы,
Но ради порядка, не ради бунтарства
Плюём мы на эти препоны.
Мы плюём на них потому,
Что по совести и уму,
Государство превыше закона,
А закон – лишь никчёмный талмуд.
У нас есть право и резон особый,
К небольшому прибегнув насилию,
Задержать здесь некую особу
И препроводить её в Бастилию.
Встаньте здесь в тени, и тишина.
А, вот, собственно, и она.

(С одной стороны двора появляется Констанция, но с другой тут же появляется дАртаньян в сопровождении трёх мушкетёров. Подручные Рошфора хватают Констанцию)

дАртаньян –
Ну, что ж, начнём дуэль, к чему стесняться?

(Констанция вскрикивает)

дАртаньян –
Кто смеет тут так с дамой обращаться?

Рошфор –
Юноша, не горячитесь,
Юноша, угомонитесь,
А лучше всего удалитесь,
Не то вас возьмём в оборот.
Под сенью этой обители
Вы ничего не видели,
Ступайте, чтоб вас не обидели

дАртаньян –
Нет, дело так не пойдёт!

(дАртаньян выхватывает шпагу и бросается на Рошфора)

Атос –
Ну, что ж, один за всех.

Арамис –
И всё за одного.

Портос –
Да что уж там. Вперёд!

(Мушкетеры нападают на подручных Рошфора)

Атос –
Быть первым в каждом споре я не стремлюсь спешить,
Что лучше честной драки всё споры не разрешит?
Мужчину словоблудье не красит, и при том,
Ну, кто же будет спорить со сталью под ребром.

Эх, братцы, как же здорово подраться.
Азарт бушует дьяволом в крови,
Честь требует защиты, сердце жаждет сатисфакций –
Адьё, месье, пардом муа, се ля ви.

Арамис –
Весомей аргумента я не нашёл пока,
Пока рука и шпага длиннее языка.
К чему приличным людям дискуссии вести,
Когда всего один удар, и, Господи, прости.

Эх, братцы, как же здорово подраться.
Азарт бушует дьяволом в крови,
Честь требует защиты, сердце жаждет сатисфакций –
Адьё, месье, пардом муа, се ля ви.

Портос –
Пускай я от природы не так красноречив,
Но подлеца, мерзавца сумею проучить.
В руках его танцует клинок и так, и сяк,
А где бессильна шпага, там подойдёт кулак.

Эх, братцы, как же здорово подраться.
Азарт бушует дьяволом в крови,
Честь требует защиты, сердце жаждет сатисфакций –
Адьё, месье, пардом муа, се ля ви.

(Побеждённые Рошфор с подручными уходят)

дАртаньян –
Какой невообразимый случай –
Как неожиданно, чтоб вместо трёх смертей
Приобрести себе трёх преданных друзей
На редкость надо быть везучим.

Атос –
Таков уж видно у судьбы каприз
Я, впрочем, против не имею ничего.
Отныне дАртаньян, Атос, Портос и Арамис
Один за всех и все за одного.

(Атос, Портос и Арамис уходят. дАртаньян остаётся с освобождённой Констанцией)


дАртаньян –
Заучил я твёрдо с детства,
Выбирая жизни путь –
Рыцарю без дамы сердца
Ни вздохнуть, ни продохнуть.
И решил я без кокетства,
Повстречал – влюбляйся сразу.
Указать на даму сердца
Должен случай, а не разум.

Констанция –
Юноша, я благодарна,
Поступили благородно
Вы, но я элементарно,
Извините, не свободна.
Если вам порассказали,
Про доступность парижанок,
Вы ищите, что искали
Среди прачек и служанок.

дАртаньян –
Во те раз, как же так?
Я влюблен и как дурак
Рисковал своею жизнью
Как дурак за просто так?

Констанция –
Чтобы зародились чувства
Мало дерзкого напора.
Обольщение – искусство,
Для любого мушкетёра.
Юный пыл конечно мил,
Юным ни к чему манеры,
Но больше времени и сил
Прилагают кавалеры.

дАртаньян –
Простите, я не ведаю основ
Возвышенной науки обольщения,
Но только чтобы ваше заслужить расположение,
Хоть в драку, хоть в баталию, хоть в битву, хоть в сражение,
Хоть к чёрту на рога идти готов,
Но лишь бы без высокопарных слов.
Я ринулся в любовь после дуэли,
Слова ещё за мной не подоспели.

Констанция –
Ах, милый юноша, мне нужно торопиться.

дАртаньян –
Когда и где я вновь увижусь с вами?

Констанция –
Вначале разберитесь со словами.

(Констанция уходит)

дАртаньян –
Ну, вот – мне посчастливилось влюбиться.


(Бальный зал королевского дворца. Полумрак, клетчатый пол, стол с шахматной доской.
Появляются Ришелье, Миледи и Рошфор)

Ришелье –
Я очень рад, Миледи, что визитом
Своим вы всё-таки решились нас почтить.
Надеюсь, что вам есть, что сообщить?

Миледи –
Милорд, за промедление простите…

Ришелье –
Оставим этикеты, говорите,
Что Бекингем?

Миледи –
Милорд, вы всё-таки простите,
Но здесь куда сложнее вьётся нить –
Эта ночь и этот вечер
Роковые не случайно –
Бекингем вернулся тайно,
Ищет с королевой встречи.
Герцог своего добьётся.

Ришелье –
Мне пора от грёз очнуться.

Миледи –
Нити жизней захлестнутся,
И одна из них порвётся.

Ришелье –
Сердце, надрывайся тише.

Миледи –
Что за сладкое томленье,
Наблюдать грехопаденье
Тех, кто мнил себя всех выше.
Опали же их огнём
Страсти сок, вскипай и брызни.
Натянулись нити жизни,
Так какую ж оборвём?
Ришелье –
В чужом саду не рви цветов,
Ты можешь оцарапать кожу,
И чем запретней, тем дороже
Порой обходится любовь.
Тому, кто не готов платить
За пытку сладостную эту,
Тому, как вору веры нету,
Такие недостойны жить.

Рошфор –
С полуслова, милорд, я привык понимать
Вас,
Но осмелюсь просить, чтоб чуть менее
Поэтично,
Вы озвучили вашу волю, отдали
Приказ,
И его в исполнение я приведу
Лично.

Ришелье –
Этой встречи быть не должно,
А для этого вам, Рошфор,
Всё позволено, разрешено,
Так окончим же разговор.

(Ришелье уходит)

Миледи –
Дворец немедля нужно окружить
Засадами, сокрытыми от зрения,
И при попытке внутрь проникновения,
Под видом ограбления
Без капли сожаления
Жестоко герцога убить!

Рошфор –
Убийство иностранного посла
Рискованно чрезвычайно…

Миледи –
Ничуть, ведь Бекингем в Париже тайно,
А значит, ни нарочно, ни случайно
Его в убитом не признают и нечаянно.
Воистину, любовь бывает зла.
Спешите же, Рошфор.

Рошфор –
Звучит, как приговор –
Жестоко герцога убить!
Ну, что же – так тому и быть.


(Парижский трактир. Атос, Портос, Арамис и дАртаньян.)


Портос –
Каким-то дуракам сказал Господь,
Что дух спасёшь лишь, умерщвляя плоть,
Ну, что с них взять? Убогие бедняжки.
Но дух, поскольку в тело заключён,
Заботиться о теле обречён,
Мы в этом духу не дадим поблажки.

Когда довольно брюхо,
Когда довольно брюхо,
Тогда и думай о спасении духа,
А чтоб насытить брюхо,
А чтоб насытить брюхо,
Нам подойдёт любая заваруха.

Арамис –
Когда звенит в желудке пустота,
То вам не до креста, не до Христа,
Псалмы не помещаются в рассудок.
Но агнец божий, что под чесноком,
Вас в лоно церкви возвратит легко –
Путь к Господу лежит через желудок.

Когда довольно брюхо,
Когда довольно брюхо,
Тогда и думай о спасении духа,
А чтоб насытить брюхо,
А чтоб насытить брюхо,
Нам подойдёт любая заваруха.

Портос –
Когда вина в бокале через край
И ангелы слышны, и виден рай,
А если золотишко зазвенело,
То ты практически евангелист,
И от мирских забот твой разум чист,
А значит дух спасёшь, спасая тело.

Когда довольно брюхо,
Когда довольно брюхо,
Тогда и думай о спасении духа,
А чтоб насытить брюхо,
А чтоб насытить брюхо,
Нам подойдёт любая заваруха.
              Арамис –
В борьбе у тела с духом есть нюанс –
Представьте, перед вами в реверанс
Присела дама с декольте. О, Боже.
Ну, как тут тела и души порыв
Уйти совсем не удовлетворив?
Их только это примирит быть может.

Должна душа и тело,
Должна душа и тело,
В гармонии быть, в этом всё и дело.
И нам за это дело,
И нам за это дело
Телами рисковать не надоело.

Атос –
Признаться, не люблю подобных песен,
Чем горло драть, уж лучше тишина.

Портос –
В них смысл есть.

Атос –
Мне смысл неинтересен.
По мне – вполне достаточно вина.

дАртаньян –
Чему вы так грустны, скажите прямо?

Арамис –
Причина грусти, очевидно, дама.
Лишь только женский поднимается вопрос,
Становиться суровым наш Атос
И что-то там бурчит себе под нос.

Портос –
На почве женщин у него, видать, невроз.

Арамис –
Ах, женщины. Прекрасные создания,
Жемчужины на ткани мироздания.
Но скоро ночь, имею я желание
Откланяться. Простите, до свидания.

(Арамис поспешно уходит)


Портос –
Я так скажу, без всяческих прикрас,
Наш Арамис известный ловелас.
Ту женщину, что очарует вас,
Ему не выставляйте на показ.
Он не уводит женщин у друзей,
Но женщины порой того желают,
И этим дружбу нашу нарушают.
Сейчас то мы, конечно, поумней,
Но раньше…

дАртаньян –
Мне понятен ваш совет.
Пойду. Так тянет в сон, что силы нет.

(дАртаньян уходит)

Атос –
Чему вы опечалились, Портос?
С друзьями веселее, чем без них,
Но раз никто вина с собою не унёс,
Мы, значит, будем пить за четверых.


(Окрестности королевского дворца. Темно. Появляются Констанция и Бекингем)

Констанция –
Милорд, рискованно,
Милорд, необоснованно,
Милорд, по меньшей мере опрометчиво,
По зову первому
Без человека верного
В чужой стране с чужой встречаться женщиной.
Любовной нежности
К чему поспешности?
Сложней к тому же тайну сохранить.
Лишь камеристка я,
Опасность близко и
Я вас не буду в силах защитить.

Бекингем –
Я ждать и терпеть не в силах,
Любовного полон огня,
Да пусть хоть все мёртвые встанут в могилах,
Они не удержат меня.
Опасности и риску в лицо я хохочу,
Таиться и скрываться не привык,
Привык я добиваться всего, чего хочу
И к цели пробиваться напрямик.
Ведите меня скорей,
Ведите меня к королеве моей,
Ведите меня, ведите меня,
Я должен увидеться с ней!
(Появляется дАртаньян)

дАртаньян –
Констанция, а рядом с ней мужчина.
Ах, чёрт возьми, так вот она причина,
Тому, что так спешила и была так холодна
И так насмешлива со мной она.
Ах, да – она сказала мне о том, что несвободна,
Но кто мужчина этот, с виду благородный?
Как будто мне знаком. Так это Арамис!
Обманут я! А ну, поберегись!!!

(дАртаньян кидается на Бекингема, они скрещивают шпаги)

Бекингем –
Вы обознались, что ж, это бывает с людьми,
Я вас прощаю, юноша, до свиданья.

дАртаньян –
Я обознался, но что с того, чёрт возьми?
Я вам не с ней, а со смертью устрою свиданье.
Я был жестоко обманут,
Терпеть измены не стану!

Бекингем –
Так вы влюблены в эту даму?

дАртаньян –
Да, я влюблён в эту даму!

Бекингем –
Я герцог Бекингем, посол английский,
И мне близки безумства муки сердца,
Но ангелы моей любви летать не могут низко,
Лишь выше, с королевой, а же герцог.

Констанция –
О, храбрый юноша, от вас скрывать не буду,
Я тоже в вас влюбилась, это будет вам наградой,
Но оглянитесь, господа, здесь кардинала люди!
Милорд, похоже всё же здесь засада!

дАртаньян –
Так между вами нету ничего?

Констанция –
Нет.

дАртаньян –
Один за всех! Эй, вы, давайте все на одного! (Бой дАртаньяна с людьми кардинала)

(Бальный зал королевского дворца. Полумрак, клетчатый пол, стол с шахматной доской. Приглушенные звуки музыки, негромкий смех. Танцующие придворные)

Голос – Третья часть Марлезонского балета.

Хор –
Давайте танцевать и развлекаться,
Жизнь так преступно коротка,
А если напрягаться, то только в танце
И то слегка.
Споры в борьбе политических фракций,
Как это всё надоело,
И если что-то неладно с Францией,
Нам то какое дело.
Танцы, как восхитительно это,
Тут смысл великий заключён,
Чтоб в паре туров менуэта
Вообще не думать ни о чём.

Антагонист хора –
Покуда думает о Франции великий Ришелье,
Вы проживёте попой сидя на плие.
От вас вот только
Не видно толка,
Мадам, месье.
И в жизни, и в танце нелепо топтаться –
Лучший для вас маскарад,
Лишь бы излишне не выделяться –
Шаг вперёд, шаг назад.

Хор –
Давайте танцевать и развлекаться,
Жизнь так преступно коротка,
А если напрягаться, то только в танце
И то слегка.
Боже, какую вокруг пастораль
Льёт на пейзажи весна.
Что-то случилось? Пожалуй, жаль,
Но это не наша вина.

Ришелье –
За балами и танцами
Во дворцах, где тепло и сытно
Мы забыли о Франции,
И теперь она беззащитна.
Лишь ручьём зазвенел апрель,
Ваш покой воспевая будто,
Стены крепости Ля-Рошель
Расцвели сорняками бунта.
Быть войне, только вам зачем
Даже думать о ней, не надо.
Быть войне, герцог Бекингем
Во главе английской армады
Хочет бунт этот поддержать,
Мы его недооценили.
Продолжайте же танцевать,
Раз о Франции вы забыли.


Король –
Повода нет для тревожного
Нагнетания обстановки.
Ну, война. Что в ней сложного?
Не сложнее дамской шнуровки.
Пусть судьбой нам отмерено
Ненадолго забыть о мире,
Заявляю уверенно –
Я прекрасно смотрюсь в мундире.
Приструнить эту Англию надо
Вместе с герцогом агрессивным,
Что ж, я лично возглавлю осаду,
Что ж, война – это даже красиво.
Я не любитель войн, скажу без фальши,
Но раз уж долг велит – стерплю и это,
Лишь попрошу, поставьте пушки от меня подальше,
Они ужасно пачкают манжеты.
Ну, раз такая ситуация,
Мы сплотимся для общей цели.
Едет на войну король, вместе с ним вся Франция.
Бал продолжим при Ля-Рошели!

Королева –
Отважный юноша, моей спаситель чести,
Вы вправе требовать себе любых наград.

дАртаньян –
Я счастлив вам служить, но больше был бы рад
С возлюбленною оказаться вместе,
Обнять душе любезную Констанцию,
Что мне дороже всех сокровищ Франции,
И милости дороже королевской.

Королева –
У города Бетюна монастырь есть женский.
Констанция от гнева кардинала,
Укрылась там. Разумным посчитала
Я отослать её подальше от Парижа.

дАртаньян –
Когда же я теперь её увижу?

Королева –
Вам стоит лишь об этом пожелать.
Вот вам письмо, что вы могли Констанцию забрать
И спрятать её более надёжно.
Спешите, от чего-то мне тревожно,
Уж мне ль коварство Ришелье не знать.
Способны шпики кардинала разыскать
Всё, что возможно, и всё то, что невозможно.

Ришелье –
Помолчите в тишине звенящей,
Тишина над вами смеётся,
В этом смехе по-настоящему
Ваше будущее рвётся
И расходится по швам,
Так, что заново не сшить.
Я надеюсь, слышно вам
Как гудит в натуге нить.
Вы повисли на ниточке,
Нитка в моей руке,
Вы повисли на ниточке,
Да что там, на волоске.
«Всё, что сделано подателем сего,
Было сделано по моему приказу»
Я такого шанса последнего
Никому ни давал ни разу.
Действуйте, выправляйте
В нужное ход событий,
Только не забывайте
Как натянуты нити.
Вы повисли на ниточке,
Нитка в моей руке,
Вы повисли на ниточке,
Да что там, на волоске.
Знать не желаю и даром я,
Ваших средств достижения цели,
Но английский флот и армия
Не должны подойти к Ля-Рошели.
А камеристку Констанцию
Доставить ко мне на допрос.
Она предавала Францию,
С неё и особый спрос.

(Бетюнский монастырь. Аббатиса, кармелитки, Констанция)

Хор кармелиток –
Бесхитростных, наивных в чём-то, кротких и простых,
Всех примет под защиту Бетюнский монастырь.
Спасет от мира, полного коварства,
От лжи укроет, прекратит мытарства,
И предоставит келью и псалтырь
Заблудшим душам в качестве лекарства.

1-я кармелитка –
Я была известной дамой полусвета,
Вышла замуж, мужу восемьдесят пять,
Родила девятерых ему, и он меня за это
Начёл в чем-то вдруг подозревать.
Мир так неоправданно жесток,
Люди злы, завистливы и мстительны
Где же оскорблённому есть чувству уголок? –
Не ищи по свету,
В мире правды нету.
Все, кого неправедно обидели –
Все найдут спасение в обители.

2-я кармелитка –
Я служила у маркизы из Лиона,
Ей случилось как-то брошку потерять,
У меня нашли такую. Да таких их миллионы!
Ну, с чего бы ей меня подозревать?
Мир так неоправданно жесток,
Люди злы, завистливы и мстительны
Где же оскорблённому есть чувству уголок? –
Не ищи по свету,
В мире правды нету.
Все, кого неправедно обидели –
Все найдут спасение в обители.

Бесхитростных, наивных в чём-то, кротких и простых,
Всех примет под защиту Бетюнский монастырь.
Спасет от мира, полного коварства,
От лжи укроет, прекратит мытарства,
И предоставит келью и псалтырь
Заблудшим душам в качестве лекарства.

Хор кармелиток –
Мы были в миру и чисты, и невинны, как дети,
Не то, что эта, не то, что эта, не то, что Констанция эта.
Скрывается здесь от суда и позора, плутовка.
Должно быть изменщица подлая или воровка.
Конечно, ни словом, ни делом её не обидим,
Но Бог всё видит, но Бог всех видит, на чистую воду всех выведет.

(Врывается Миледи, бросается к Констанции, аббатиса и кармелитки убегают_

Миледи –
Я здесь по порученью дАртаньяна,
Констанция, любезная подруга,
Он говорил со мной о вас буквально постоянно,
Верней чем я, теперь вы не найдёте друга.
О, как он в вас влюблён, и в вас влюбил меня,
Спешим к нему, нам мешкать не пристало.
Чтоб вас найти скорей, я загнала коня?
Но здесь уже шпионы кардинала!



Констанция –
От страха цепенею
И двинуться не смею,
Темно в глазах,
И воздух затхл.
Темно в глазах,
И воздух затхл.

(Под стенами монастыря. дАрианьян и три мушкерёта)

дАртаньян –
Только ангелы ходят крылатыми,
Но теперь окрылён и я.
Ах, любовь, ты лишь в том виноватая,
Что бежит из-под ног земля.
Как клокочет сердце неистово,
Воспевая любовный плен.
Окрылённый и ныне, и присно я,
Как смешны мне преграды стен.

(В стенах монастыря)

Констанция –
От страха цепенею
И двинуться не смею,
Темно в глазах,
И воздух затхл.
Темно в глазах,
И воздух затхл.

(Под станами монастыря)

Портос –
Влюблённых не люблю,
А попросту – боюсь,
Уж так у них рассудок не на месте,
Что я женюсь скорее, чем влюблюсь,
Чтоб по расчёту, трезво, честь по чести.

Арамис –
Портос, хотя б у стен монастыря
Снимите маску грубого солдата
И не ворчите попусту, зазря.
Наш друг влюблён, а это ли не свято?

(В стенах монастыря)

Констанция –
От страха цепенею
И двинуться не смею,
Темно в глазах
И воздух затхл
И холод смертный пробежал по коже.

Миледи –
Я знаю, что и мне и вам поможет.
Вот, пейте. И, пожалуй, подытожим.
На верность и любовь награда –
Бокал сжигающего яда.
Не плач о том, что ты уходишь рано,
Я скоро за тобой отправлю дАртаньяна. (Миледи уходит)

(Под стенами монастыря)

Атос –
Быть может, что любовь и окрыляет
И сила ей великая дана,
Но слаб влюблённый, часто крылья он ломает.
По мне – вполне достаточно вина.

(дАтраньян и три мушкетёра пробираются в монастырь, находят Констанцию)

дАртаньян –
Только ангелы ходят крылатыми,
Но теперь окрылён и я.
Ах, любовь, ты лишь в том виноватая,
Что бежит из-под ног земля.
Как клокочет сердце неистово,
Воспевая любовный плен.
Окрылённый и ныне, и присно я,
Как смешны мне преграды стен.

Констанция –
Где ты, любимый?
Кричу твоё имя –
Эхом в ответ пустота.
Где ты, любимый?
Мне необходима
Рук твоих теплота,
Губ твоих теплота,
Что-то тянет туда,
Где осколками льда
Рассекает холодный свет
Хоровод планет,
Но тебя там нет!
Но тебя там нет!

Атос –
Она мертва. Эй, очевидно, дали
Яд пополам с вином в бокале.
Мужайтесь. Отпустите тело.
Душа бедняжки отлетела,
Вы возвратить её сумеете едва ли.

(Ля-Рошель, ставка Короля, палатка)

Рошфор –
Спешу сообщить вам, что наша победа близка.
Вот англичане отводят и флот, и войска.
Бекингем мёртв, и мятежникам нету подмоги.
Город зажат нашей армией словно в тисках.
Бежит английский флот, и армия бежит,
Как крысы с корабля в любые щели,
Как только весть придёт, что Бекингем убит –
Предрешено паденье Ля-Рошели.

(Рошфор достает и распечатывает донесение Миледи)

Голос Миледи –
Человечка сгубить
Вы желаете если,
Надо душу сдавить,
Так, чтоб черви полезли.
На пирующей массе
Трупоедов подкожных
Из бездушного мяса
Зверя выкормить можно,
Чтоб убить Бекингема,
Чтоб убить Бекингема.
Смесью гнева с гордыней
Я вскормила убийцу
Он сосал горечь вымя
Как волчонок волчицу.
Насосавшись по брови
Ядовитым грехом,
Он впитал жажду крови
Пополам с молоком,
Чтоб убить Бекингема,
Чтоб убить Бекингема.
Кровь прогоркла в жир,
Я спустила зверя
На кровавый пир
В злую ночь апреля.
Он рванулся слёзно,
Натянувши цепь,
Кашу его мозга
Пожирала цель,
Чтоб убить Бекингема,
Чтоб убить Бекингема.
Зверь гиеной лаял,
Зверь шипел змеёй,
Сам себя считая
Высшим Судиёй.
Зверь оскалил морду,
Зверь захохотал,
Когда герцог горлом
Закусил металл.
Он убил Бекингема,
Он убил Бекингема.
Зверь прежде обычный человек,
А стал убийцей, проклятым навек.
Был мною на убийство совращён
Раб Божий,
Его звали Фельтон Джон.


Ришелье –
Миледи где?

Рошфор –
Мессир, она мертва.
Три мушкетёра, с ними дАртаньян,
Как говорит досужая молва,
Томимы жаждой мщения
Казнили без прощения
Её, а тело бросили в бурьян.
По непроверенной пока что информации,
Гасконец не простил ей смерть Констанции.


Ришелье –
Где ж дАртаньян и те друзья его?

Рошфор –
Задержаны мной все до одного,
Но вот беда, при них нашлась бумага,
Где сказано, что действуют во благо
И с вашей воли все податели сего
Престранного, конечно, документа,
Спрошу я, чтоб не упустить момента –
Там подпись ваша?

Ришелье –
Да. Скорей всего.
И это к лучшему, Рошфор.

Рошфор –
Мессир, не понимаю вас…

Ришелье –
Скажу вам по-простому, без прикрас –
Миледи стала мне с недавних пор
Внушать и неприязнь и отвращенье.
Простим же мушкетёрам преступленье,
К делам насущным обратим свой взор.


Рошфор –
Я сообщал вам, что наша победа близка.
Вот англичане отводят и флот, и войска.
Бекингем мёртв, и мятежникам нету подмоги.
Город зажат нашей армией словно в тисках.
Вам стоит только приказать, мессир.
Для штурма нам вполне достанет сил.

Ришелье –
Не на крови стоят основы государства,
Не на насилии, Рошфор, не на насилии,
И не на страхе пред подвалами Бастилии,
Нельзя топить народ
В томительном бессилии,
С народом надо всё наоборот,
Народ не терпит ни тиранов, ни господ.
Лишь только тот достигнет с ним идиллии,
Кто станет пастырем ему, Рошфор. Лишь тот.

Рошфор –
Мессир, не избегу речей крамольных,
Но весь ваш труд во благо государства
Сильнее сотен королей безвольных,
Простите за невольное бунтарство.
А вы играете упорно Короля,
Как гениальный, но не признанный артист,
Играет слабого партнёра, самого себя кляня…

Ришелье –
Я роялист, Рошфор, поскольку реалист,
И Франция всего превыше для меня.

(Входит Король)

Ришелье –
Ваше Величество, к вам вопиет Франция,
Ваше Величество, ваш долг рыцаря
Объединить вокруг себя нацию.
Ваше Величество, всё остальное – фикция.
Ваше Величество, вот оно время
Тем, кем вам должно стать.
Только вам и по силам бремя
Вырвать междоусобицы семя,
Выжечь междоусобицы семя,
И в ножны упрятать сталь!
Ваша Франция на перепутье,
Ваша Франция в бессилии,
Вашей Франции нужен мессия,
Будьте же им, будьте!

(Король, Ришелье и Рошфор выходят из палатки и идут к стенам Ля-Рошели)

Хор католиков –
Ля-Рошель, Ля- Рошель –
Эту ереси колыбель,
Богомерзкий источник заразы
Как мы не разглядели досель?

Рьяный католик –
Если жизнь твоя не устроена,
Словно катишься вниз по накатанной,
Знай, что всё это подстроили
Гугеноты распроклятые.
Не копайся в себе соответственно,
Зря себя не кори, что ты, что ты,
Виноваты во всех твоих бедствиях
Распроклятые гугеноты.
Это всё они, а кто ж ещё?
Даже не сомневайся вообще
Ересь – гадкое идолищё,
То есть гадкое идолище!

Хор гугенотов –
Нам нет никакой заботы,
Что вы зовёте нас – гугеноты,
Что вы зовёте нас еретиками,
Но мы то знаем, что правда с нами.
Кричат стяжатели, попы и идиоты,
Что виноваты гугеноты
В том, что христианские забыты постулаты,
А мы ни в чём не виноваты.
Мы всем поясняем доступно,
Пускай записали нас в вероотступники,
Что Ля-Рошель неприступна,
Поскольку мы не преступники.
По-своему молиться, по-своему жить
Всего-то, всего-то,
Каждому гугеноту
Мы требуем разрешить.
Постой, мирской, постой, игумен,
Не бей в колокола, в набат и бубен
И не вопи о том, что гугеноты
Всё грешники. А сам-то, кто ты?

Рьяный католик –
Поднимай себя на борьбу
С гугенотами без сомнения,
И скажи им, что видел в гробу
Всё их мерзкое мировоззрение.
Должен каждый быть возмущён
Попираньем христианских символик,
А к чему это всё и о чём
Даже думать не должен католик.
Это всё они, а кто ж ещё?
Даже не сомневайся вообще
Ересь – гадкое идолищё,
То есть гадкое идолище!

Хор католиков –
Ля-Рошель, Ля- Рошель –
Эту ереси колыбель,
Богомерзкий источник заразы
Как мы не разглядели досель?

Король –
Но с чего вдруг француз на француза
Ополчился? Не пойму.
Режет горло он, колет пузо
Ближнему своему.
Он в объятиях химеры
В злобе глаз прищурил узко
И забыл про символ Веры
По-латыни, по-французски,
Даже пусть по-иудейски,
Но лишь разуму доверясь,
Он поймёт, что в этой мерзкой
Злобе истинная ересь.
Он поймёт, что словно Каин
Руку поднял против брата
И был кем-то подстрекаем,
И обманут был когда-то,
Но сейчас француз прозреет,
Сталь и злобу спрячет в ножны,
Чтоб хоть что-то уцелело
Посреди резни безбожной.

Католики и гугеноты –
Ля-Рошель, Ля-Рошель,
Как вино на пастель,
Чего ради, нашей кровью
Мы залили колыбель?

Ришелье –
Ну, так что ж? Как с плеч гора.
Ветер свежий холодит виски.
Вот ещё одна закончена игра.
Можно пешки убирать с доски.
Пусть усатый церемониймейстер
Гасит свечи в окончании бала.
Все фигуры никакой гроссмейстер
Сохранить не в силах до финала.
Ну так что ж – политика
Вовсе не для нытика,
Это постулат её ученья.
Обуздай души своей влечения
И играй до самоотречения.
Пусть людьми как пешками,
Жертвуешь ты в спешке, но
Цель недостижима без потерь,
Жертвы все оправдывает цель.
Ля-Рошель, ты моя Ля-Рошель,
В твой грешок, как к больному в постель
Сам я лёг и других уложил, Ля- Рошель.
Вот теперь пастушок,
Пусть достанет свирель
И без страха зовёт на лужок
Всех пастушек в беспечный кружок,
Жизни мирной ведя канитель.

Король –
Я беспутный умерил пыл,
Холоден, хоть целуй в уста.
Пусть забудут, каким я был,
Пусть запомнят, каким я стал.
К чёрту страсти, но к Богу разум,
Пусть непраздным не до Эдема.
Я на трон словно вновь помазан
Кровью герцога Бекингема.
В памяти чтоб остался я
Не с повесами заодно
Телом моим будет Франция,
Кровь моя будет её вином.
Прошлого не хочу листать,
Как бессмысленно дни летели.
Королём только здесь я стал,
На развалинах Ля-Рошели.

Призрак Миледи –
Не надейтесь на добрую память.
Переписана будет строка
Чтобы высмеять вас и охаять
И ославить через века.
У потомков другие мерки.
Проклиная вас, заклинаю их.
Всё, что сделаете – всё померкнет
А в герои запишут других!

Хор –
Наших душ набат гудит,
Надрывается внутри.
Как призыв Отчизны милой –
Allons enfants de la Patrie.
Мы дети ужасных времён,
Вступая в эпоху любви,
Клянёмся - шёлк наших знамён
Отмыть от французской крови.
Было нам дано прозреть
Через боль и через смерть,
Но оружие брат на брата
Не поднимет больше впредь.
Мы вытоптали семена
Злой междоусобной войны,
Иные грядут времена
Под солнцем единой страны.
Наших душ набат гудит,
Надрывается внутри.
Как призыв Отчизны милой –
Allons enfants de la Patrie.
Выкрикивая как пароль,
Гремят голоса в резонанс
Да здравствует наш Справедливый Король,
Сограждане, Vive la France!

Ришелье –
Рошфор, я дьявольски устал.
Рошфор, прошу, скомандуйте финал.
Пускай усатый церемониймейстер
Объявит всем, что завершился бал.

Церемониймейстер –
При дворе Людовика во Франции
Жить мечтал бы всякий человек.
Век семнадцатый блаженный с песнями и танцами
Был галантный куртуазный век.

дАртаньян (пьян?) –
Кровь была на кружевах!
Порох был на кружевах!!
Виват, мушкетёры, виват мушкетёры!!!
Виват, мушкетёры Короля!!!

(Занавес).