Вареники

         Мы полной семьей собрались в хутор на основе отделения конезавода.  Там жили мамин брат дядя Саша с женою, тетей Машей, десятилетним сыном Вовой и дочкой Леной лет восьми.
         Нам с сестрою в ту пору было почти по 13 лет, мы двойняшки, появились на свет в один день… Нет,  не совсем так. Я родилась первой, 27 августа в 23.50, сестра позже, через 20 минут, 28 - в 00.10. Ох, и была же задача у родителей каким числом записать нас в метриках*:  то ли 27 числом, то ли - 28. Решали… и так… и этак…  Перевес был за 27 августа, поскольку первый ребенок появился 27,  а продолжение, это продолжение. Папе, как коммунисту, не к лицу было останавливаться на дате божественного праздника,  на дате 28 августа, поэтому записали нас обеих 27 числом, а затем окрестили украдкой от папы, когда он был на работе.
         Многодетная семья с нашей улицы пригласила к себе батюшку для процедуры крещения,  и этим воспользовались многие семьи – привели своих детей, внучат и племянников, как  тетя Дуся, сестра папы. В доме было много взрослых и детей, в передней комнате стоял чан* с водой … Это то, что осталось в моей памяти от той процедуры. Простите, я отвлеклась.
        Добрались в хутор быстро. Селение - кроха! До десятка жилых домов на два хода каждый и магазин посреди них.  Не то, что село ХреновОе! Диаметр его - не менее двух часов ходьбы, а тут - все на ладони.
        Входим в дом. Из смежной комнаты доносятся озорные голоса, перебивающие друг друга.
- Ну, когда…?
- Когда пойдём..?
- Когда ж пойдем?
- Когда?
- Когда?
- Когда-а-а?
      Тетя Маша в зал:
- Довольно галдеть, встречайте Вику с Ниной…
- Николай, Люба, – обратилась она к папе с мамой, - присядьте на минутку, мы почти готовы.

          Куда все собрались?   В небольшую деревню с прудом посредине, по имени Звезда. Там проживает дядя Ваня, вдовец. Его недавно познакомили  с одинокой женщиной, тетей Верой, и мы спешили их поздравить с началом совместной жизни.
        Путь к ним шел за взрослой кленовой посадкой, что за домами… Четкая тропа вела нас между строчек молодой лесополосы, белым полем гречихи  – справа, и  плотными камышовыми зарослями – слева, где  ворковал ручей.  Взрослые шли впереди, а мы - за ними.
        Птицы, бабочки, кузнечики, жучки, паучки – доставляли младшим  бурную радость. Нина тоже, подобно им, застревала возле всего живого и удивительного,  чтобы рассмотреть, понаблюдать… И её чаще всех приходилось «подтягивать» до нас…   
         В это же время  прошлого лета мы с мамой были у дяди Вани и тогда меня поразила ягода черешни. Несколько штук переспелых ягод оставались на ветках, но были  с изменившей окраской  - молочно-прозрачными  и с  каким-то невероятно размытым вкусом…
        - Божья коровка
        улети на небко,
        там твои детки
        кушают конфетки… - неожиданно запела родная сестрица.
По ее руке лениво полз красный с черными крапинками жучек. Дополз до края ладошки и,  взмахнув  крылышками, отправился в свой, понятный только ему, полет…
- Ой, какой кузнечик! Вот это да! Прыгнул выше меня!  И этот, и другой! – это Лена восторженно отмечала прыжки кузнечиков в траве…
           Вспомнилась девочка Маша, и наше с ней ныряние: то я к ней взбиралась на согнутую спину, то она; а разгибаясь,  мы скидывали друга друга в воду. В очередной раз опрокинула она меня… Сижу на дне… Так здорово!  Четко вижу вокруг себя все, будто я  в песочнице, песок влажный, хоть лепи что-то…  Прибываю в каком-то восторге… Необходимость дыхания, чувство времени - ноль.  Вдруг очутилась на поверхности воды – это Маша вытащила меня за руку. На лице ее был испуг, который до жути округлил  ее  продолговатые глаза.
- Ты-ты чего не вы-выныриваешь? Ты-ты что там делала так долго? – запинаясь, спросила Маша.
Я не нашлась что ей ответить, поскольку еще  находилась  в каком-то благе.    А что это было,  я и сейчас не догадываюсь…
- Глянь, глянь рогатый жук! Какой черный! Блестит как сапоги у папы, после гуталина*!  Не двигается, наверно испугался,  - это Вова пробудил меня от воспоминаний, оповестив всех о своей находке. Не успела я  голову повернуть до Вовы, как тут же заверещала Нина:
- Вика! Вика! Да все, все, идите сюда!
- Что такое? – спросила я.
- Где?  - Что?... – поочередно среагировали Вова и Лена.
- Да вот, вот, кукушкины слезки.
Нина держала на ладони низкую веточку клена с серебристо-точечным кругом, погожим на браслетом вокруг неё.
- Мама мне показывала такое,   – сказала Лена.
- Да, и  я тоже такое встречала… Пошлите, отстали же…  - отозвалась я.
- Сухарь, не сестра! Не разговоришь тебя ни чем,  – вспыхнула Нина, но все же продолжила.
- Здесь, кукушка плакала, вспомнив о своих детках, которых она подсунула в чужие гнезда… И  её блестящие слезки-капельки застыли вокруг ветки… - продолжила свое повествование Нина.
         Это сказочно-мудрое объяснение ходило от взрослых до детей, из поколения в поколение…   
          Как здорово мне с ними! Они как колокольцы, весело позванивают то об одном, то о другом, - подумала я.
Вова догнал меня.
- Хочу с тобой идти.
- Пойдем. Вова, а у тебя есть велосипед?
- Пока нет. Родители пообещал нам с Леной купить, как накопят деньги, – ответил Вова.
- А у нас - давно! Папа на работу на нём ездит, - с гордостью сказала я, и произнесло следующее:
 - Что-то сестриц не слышно, чем они занялись?
-  Цветы рассматривают, - быстро ответил Вова.
            Действительно травостой вдоль тропы и в молодой посадке был разнообразным и вспыхивал  белым, розовым, желтым, сине-сиреневым цветом. Здесь встречались цикорий, колокольчики,  мелко-  и крупноцветная ромашка,  огоньки лютика золотистого,  львиный зев, повилика, мальва, соцветия тысячелистника - и все это на зеленой основе злаковых и подорожных трав. 
- Лен, а Лен! - услышали мы, -  Давай наберем букет. Гляди сколько цветов! – предложила Нина Лене.
- Я уже собираю, - сказала, нагибаясь к цветку, Лена.
Мы с Вовой припомнили зимние игры: прыжки с трамплина на лыжах по оврагам, бег на коньках-снегурках на естественных катках-водоемах. Лыжи и коньки были гордостью владельцев, но не все дети их имели. У нас с Ниной лыжи были у каждой, только коньки были одни на двоих. Катались на них поочередно, привязывая их к валенкам бельевой веревкой.
- Давай притормозим,  - прервал вспоминания Вова. 
- Хорошо,  пусть сестрички догонят нас, - отозвалась я.
Они поравнялись с нами в момент обращения Лены к Нине:
- Давай оплетем собранные цветы этим ползучим растением. Глянь какие беле-розовые «граммофончики» на нем!
Нина бросила взгляд на цветы в руках Лены, оценила объем своих, и сказала:
- Немало собрали, и чтобы связать их, воспользуюсь твоим предложением.
 Она сорвала три нити повилики, скрутила их, и обмотала букет как бечевкой.
- Красивый получился, - сказал Вова.
- Хорош букет, - вставила я. И предложила всем:
 - А теперь побежали догонять взрослых. Гляньте, как они далеко от нас.
- О! Вижу пруд! Накупаемся! – воскликнул Вова.
        Подходим к домам,  в середине порядка четко выделялся дяди Ванин дом из двух комнат. Он стоял среди сада чистенький, выбеленный, и казалось улыбался, отражая лучи солнца от сверкающих стекол деревянных рам.
       - Люба, Саша, какой приветливый дом! Видно, в нём поселилась добрая хозяйка и брату вашему с ней будет хорошо,  – с удовлетворением подчеркнула увиденное тетя Маша, входя на опрятное крылечко.
      Я взглянула на сестру. Она с восторженными, широко открытыми глазами входила в дом, будто ожидая чуда. В первой поперечно-продолговатой кухне-комнате на всю ее длину стояли столы, за которыми сидела многочисленная родня. На наши «Здравствуйте!» послышались бурные ответные приветствия, которые спокойно прервал дядя Ваня. Он уточнил причину сбора родни и предложил присесть к столу. Нам, детям, предложили пройти во вторую комнату.
       Нина с букетом застряла у порога в горницу*, направив свой ясный взгляд на тетю Веру, словно пыталась впитать свет миловидной женщины в белоснежном переднике, который казалось являлся дополнительной деталью среди белых с вышивкой занавесок на окнах, печи, дверях. Ростом она была вровень с дядей Ваней,  неполная, но пухленькая, серьезная, но располагающая к общению...
- Деточка, проходи в комнату садись со всеми,  – сказала она Нине.
- Это вам от нас, - негромко произнесла Нина и передала букет.
- Спасибо, -  поблагодарила тетя Вера и обратилась к взрослым:
-  Скажите пожалуйста, что подать детям?
 - Что решишь, милая хозяйка, – опередила всех ответом мама.
       Тетя Вера поставила вазу с букетом на комод и, как истинная украинка,  подала  нам  вареники. Они лежали большой горкой в широкой и глубокой миске, блестели от масла и будто не мы хотели их съесть, а это они, в первую очередь, просились к нам в рот. Нежное  тесто и вкусный творог внутри! Просто объедение! Расправились мы с ними довольно быстро. Тетя Вера, заметив что миска пуста, предложила наложить ещё. Мы хором отказались. На наш отказ, послышались предложения погулять, и мы с радостью вылетели на улицу.
        Пруд, в теплый летний день – это магнит. Мы, не сговариваясь, побежали к нему. Ветра не было. Вода в пруду как в аквариуме проглядывалась у берега до дна. Сновали небольшие рыбки. Красовались ракушки на золотом дне.
          Сестрицы сняли с босых ног сандали, скинули одежду: Лена - ситцевую юбку-солнцеклёш в клеточку и цветастую батистовую кофточку; Нина - свое любимое зеленое платье из штапеля в белый горошек,  и  принялись хвастаться...
- Видишь какой  у меня  купальник? Нравится?  - обратилась Лена к Нине.
- Да, красивый! У меня тоже новый, но только сатиновый.
- Зато у меня ленты в косах такие, какие я люблю - красные, а у тебя бледные.
- Не бледные, а белые. К чему пререкаться то,  давай лучше подвяжем косы.
И они, как по команде,  одинаково перехлестнули свои косички, стянув их по бокам головы атласными бантами.
- Ура! Мы  у воды! – с радостным воплем трепал Вова вокруг головы свои светлые шаровары, бросив их на поплиновую рубашку,  первым сбежал с пологого берега в воду.  Нина и Лена следом за ним как лягушата попрыгали в пруд.   Вода заколыхалась, растения под водой плавно задвигались, на образовавшихся волнах закачалась чья-то прикованная к деревянному мостку лодка.  Очень хотелось скинуть с себя свою любимую накидку под китель защитного цвета с карманами и юбку того же цвета,  и разбежаться по мостику, нырнуть в родниковую прохладу пруда, но застрял вопрос:  – Чья лодка?...  Мостик был дяди Вани...  Сказав, что пошла узнать на счет лодки, заторопилась к дому.
         Обратно я шла, помахивая ключами. Подойдя, разделась, освободила  лодку.
- Ко мне! – крикнула я. И все моментально оказались в лодке. Подняв со дна весла, я взялась грести. Взмахи были неловкими: лодку косило то в одну, то в другую сторону… Зигзагообразное движение мне быстро надоело. Шутливо скинула капли воды с весел на сидящих, отправила их под скамью и прыгнула  в воду. За мной последовали  остальные. Потом забирались в лодку и прыгали, забирались и прыгали…, и в этом суматошном азарте перевернули лодку. Нас это не огорчило, теперь мы вскарабкивались на днище лодки... Лена и Нина отправились к берегу.
А мы с Вовой поочередно спрашивали друг друга:
- Ты как будешь нырять?
И звучали ответы:
 - Я  - «солдатиком»,
- А я сейчас «бомбочкой»…
- О! Да ты «щучкой»! Не фига! ...
- А ты попробуй,  попробуй сальто…
- Да, запросто…
Лена и Нина плескались у берега.
- Здорово прыгают Вика с Вовой, - сказала Лена.
- Да, но Вика ловчее Вовы, хоть и девчонка.
- Так, она и постарше,  - отозвалась Нина,  -  к тому же в Хреновом не вылазает с пруда, прыгает наравне с мальчишками с мостика, и плавает с ними наперегонки. Дружит, в основном, с ребятами. Поэтому мама сшила ей костюм похожий на мальчиковый, только вместо брюк, юбка.
         Напрыгавшись, решили проводить перевернутую  лодку к берегу и там вернуть её в исходное положение. Так и сделали. На берегу Вова обратился ко всем:
- Давайте поиграем!
- А во что?  – спросила Лена.
– Можно было бы и прятки,  да на открытом лугу не спрячешься… – с сожалением сказал Вова.
 – А я хочу позагорать, – сказала Нина. 
И мы  охотно повалились на траву: кто ничком, кто навзничь. Под солнцем крутились, сушились… Накалившись на солнце, под мой призыв  «Кто быстрей!» вновь сбежали в воду.
      Мы с Вовой решили  плыть  к противоположному берегу.
- Только на перегонки - предложила Нина.
Мы согласились. Она подала нам сигнал взмахом руки, и мы поплыли: я  - на спине, Вова -  по-собачьи. Честно, мы не столь соревновались с ним, сколь наслаждались движением. Лена и Нина  купались, и наблюдали за нами. Когда, сговорившись с Вовой, мы вместе достигли берега, их взаимному восторгу не было конца… Обратно возвращались путем надводного и подводного плавания за счет ныряния.
        Накупались, нарезвились вволю, решили возвращаться.
Тут я вспомнила, что шла сюда с ключом, чтобы открыть замок лодки.…
Обратилась к Вове:
- Ты последний подгонял лодку, должен был с помощью цепи приковать ее  на замок… Где ключ? - спросила с еле теплящей надеждой.
- Какой ключ? Я цепь намотал на металлический штырь и только, - сказал Вова.
Я бегом к лодке… Действительно цепь лежала вокруг штыря, весла были на месте, а замка с ключом не было.
-  Да о чем рассуждать-то,  лодку же перевернули…,  а ты сестра видно не закрепила замок с ключом на цепь, - негромко выложила свои выводы Нина.
- Да, твоя правда. Я так торопилась в воду… -  проговорила я.
- Ой, как скажем о потере? А так хочется еще вареников,  - сказала Лена.
- Не видать их нам… - с огорчением чуть слышно отозвалась Нина.
- Пойдем нырять-искать, - сказала я Вове и первая повернула к пруду.
-  Что, может еще покупаемся? – спросила Нина
- Нет, давай полежим немного – отвечала Лена…
Мы с Вовой  были уже в воде и не слышали о чем там еще разговаривали наши сестрицы. Нас целиком поглотило желание найти пропажу.
Выныривали, чуть проморгав, набирали в грудь больше воздуха и вновь шли под воду. Повстречавшись над водой, спрашивали друг друга: 
- Ну, как?
- Ничего.
Снова и снова уточняли место опрокидывания лодки и продолжали нырять.
Поиск затягивался, но необходимость найти замок и ключ,  желание вареников и ожидание сестер от нас положительного результата – все это поддерживало наши с Вовой силы.
Выйдя на поверхность,  я услышала плескания девочек в воде. Купаются,  подумала я, умницы, не докучают расспросами.
Выныривая, Вова чем-то меня царапнули.  Ну и ногтищи, - подумала я, выныривая за ним следом.
- Вот,  вот он! Вот…,  - кричал Вова.
 - Это он?  - спросил он у меня.
- Да, это тот замок, - пробормотала я, и добавила,
 - Значит поблизости и ключ.  Он под цвет песка, разглядим ли? Хоть он и большой…
И вновь над водой замелькали наши попы и головы.
Замок нашли - полдела сделано, нырнув, подумала я.
Солнечные лучи под водой играли волнистой радугой, стайка рыбешек при моем приближении ко дну расплылась по сторонам. У зарослей стояла щучка. Ишь ты, ждет зевак! Торопливо оглядываю дно… Прямо подо мной какая-то дуга?  На остатках воздуха, хватаю предмет  и наверх…
Вздохнув,  кричу:
 - Гляньте,  я что-то нашла!...
Буря радости накрыла весь пруд.
- Так это же ключ – воскликнул Вова и восторге захлопал ладонями по воде.
- Ключ! Ключ! – обрадованно-удивленно воскликнула я.
- Да, ключ! Какой он большой,  как у Буратино  в сказке,   -  не торопясь, членораздельно произнесла Нина.
- Нет, у Буратино все-таки больше.., – скороговоркой вставила Лена, и громко добавила:
- Вареники хочу!
- И я!
- И я! - поддержали её Вова и Нина.
- Вареники! Это да!  - приковывая должным образом лодку, подхватила я.
       Подходя к дому, я посмотрела на брата и сестер и удивилась,
их открытые ясные глаза излучали какой-то свет…  Так, это же от успеха в поиске, поняла я.
       Все гости и хозяева были в саду,  вели общую беседу. Я передала ключ от лодки дяде Ване.
- Гляди, какие дети наши счастливые! – сказала тетя Маша маме.
- Давно наши сюда рвались! – сказала мама.
- И наши тоже.  Вспомни как галдели,  когда вы вошли к нам в дом - сказала тетя Маша.
Тетя Вера повела нас в дом. Стала нам предлагать то одно, то другое, но а мы в один голос: 
-  Вареники!
Мы проголодались, но надо было видеть  с каким достоинством, не спеша, поедали мы их…
      Не однажды приходилось бывать в гостях у дяди Вани и тети Веры, и среди всех угощений всегда подавались любимые вареники.
       С 1964 года прошло много-много лет, мы неоднократно встречались  с Вовой и Леной, вспоминали ту историю детства и  всегда сходились во мнении, что таких вкусных вареников мы не ели никогда.

* Гуталин - мазь для чистки обуви
* Метрика - принятое в обиходе название свидетельства о рождении.
* Чан - большая глубокая кадка или бочка
* Хутор -  поселение однодворное, позднее многодворное на Украине, Кубани и Дону.
* Горница - в основном неотапливаемая в зиму, чистая комната в крестьянском жилище.
* Ситец, штапель сатин, атлас, поплин - наименование тканей.