Из цикла - Мужчины тоже плачут - Зимним морозным в

Зимним морозным вечером
Зимним морозным вечером Александр с друзьями «убивал» время в парке – курили, рассказывали анекдоты. В кино было еще рано, но и ждать на улице уже не хотелось – мороз крепчал, и даже в меховых рукавицах пальцы начали мерзнуть.
- Давайте уже зайдем в кинотеатр, - предложил Виталий, - примерз я что-то.
Молча согласились и веревочкой двинулись в направлении здания кино. Александр шел последним, потирая руки.
- Можно пройти? – послышалось за спиной.
Обернувшись, увидел молоденькую краснощекую девушку. Она смело смотрела блестящими от света уличных ламп глазами на парня.
- Вы идете посредине тропинки, можно мне пройти? – снова спросила она.
Он сделал шаг в сторону, пропуская ее. Приятный запах духов повеял от девушки.
- Да, пожалуйста, - проговорил Александр и двинулся за ней.
Тоненькая фигурка, обтянутая зимним пальто с большим песцовым воротником, быстро удалялась. Пройдя между парнями, девушка зацокала каблучками по ступенькам, открыла дверь. Обернулась. Парни не отставали.
- А я вас знаю.
- Кого из нас? – спросил Виталий, придерживая дверь.
- А вон того, высоконького, - показала она рукой в вязанной варежке на Александра.
- Сашка, а тебя знают! – засмеялись парни и всей гурьбой ввалились в фойе.
Саша снял рукавицы, согрел руки дыханием, поднял голову.
- Откуда вы меня знаете? – спросил, разглядывая девушку.
Она уже сняла пальто, отдала в гардероб.
- Я вам чертежи привозила для наших стеллажей в библиотеке, - ответила та, забирая номерок. – Вы меня не помните?
Саша пожал плечами.
- Это еще летом было, разве узнаешь вас в пальто да шапке.
Девушка ему еще тогда приглянулась, но больше он ее не встречал, в библиотеку зайти постеснялся. И вот тебе – встретились!
- И как книги? Не падают? – завел он разговор, желая все же не потерять ее.
- Отлично! – девушка направилась к кассе.
- Разрешите мне купить вам билет? – Саша подал деньги в окошко.
- Ну, спасибо! - Девушка игриво приподняла бровь.
- Александр у нас настоящий джентльмен удачи! – подталкивая друг друга локтями, засмеялись парни, - теперь уже и не отобьешь красавицу.
- Поговорите мне тут! – заслонил собой девушку Александр и наклонился к ней, - вас как зовут?
- Елена,- девушка приятно улыбнулась, щеки и так красные от мороза, стали ее краснее.
- А меня Александр. Пошли, у нас десятый ряд.
- Мы вас догоним, - крикнул вслед Виталий, - вот невезуха, только хотел к ней клинья подбить, - обратился  к друзьям, - а он уже ее увел.
- Тихо ходишь! – засмеялись те в ответ,- такую кралю надо уметь увлечь. Не с каждым она и пойдет!
Парни завидовали Сашке, но было уже поздно. Молодая пара сидела на своих местах, тихо переговариваясь.
Выключили свет, на экране пошло название фильма: «С любимыми не расставайтесь…»
После фильма Саша не отставал от Елены ни на шаг. Парни увязались за ними, но, видя, что на них не обращают ни малейшего внимания, вскоре отстали и разбрелись по домам.
- А вы почему одна в кино ходите? – аккуратно поддерживая девушку под локоть, спросил Александр, - не страшно?
- Страшновато, конечно. Но очень хотелось посмотреть! – девушка шла и улыбалась, - но Аня уже видела, а Катя  обещала придти, но, как видите, не пришла. А я столько о фильме наслушалась!
- И как, не разочаровались? – Саше было приятно притрагиваться к ее плечу, вдыхать легкий аромат ее духов: то ли сирень, то ли ландыш…Просто веяло весной!
- О, нет! Разговоры себя оправдали, фильм прекрасный! – восхищенно проговорила Елена и повернула голову к парню.
Глаза ее восторженно блестели.
- Душа прямо тает…
- Песня хорошая, - тихо проговорил Саша, -  до сих пор  звучит в ушах…
Дальше они шли молча. Мороз немного спал, дышалось легко.
Подошли к дому.
- Вот здесь я живу, - проговорила девушка и добавила, - с мамой.
Он взял ее руки, снял варежки, стал дышать на ее пальчики.
- Спасибо, что проводили, - Елена смущенно улыбнулась.
- Спасибо, что согласились на мое присутствие, - улыбнулся он в ответ, не выпуская ее рук из своих, - а завтра, - он наклонился и заглянул ей в глаза, - завтра я вас приглашаю на свое день рождения, – вдруг выпалил он. - Придете?
- Ой, так неожиданно! – вспыхнула девушка.
- Я вас буду очень ждать.
- Но я же там никого не знаю, - Елена смущенно закусила нижнюю губу.
- Ну, меня, - засмеялся парень, - вы уже знаете. А других, ничего, познакомимся.
- Как-то неудобно, - замялась девушка.
Елена готова была сразу же согласиться, но девичья гордость велела немного повременить.
- Очень даже удобно, - надевая ей варежки, возразил Александр, - знаете, где наше общежитие?
Девушка кивнула.
- Комната номер шестнадцатая, и ждать я вас буду  тоже в шестнадцать.
- И что вам подарить? – сдалась девушка.
- Если придете – лучшего подарка мне и не надо! Придете? – большие серые глаза молодого человека неотрывно смотрели на девушку.
- Хорошо, - тихо согласилась Елена, - я постараюсь.
- Я буду ждать, - еще услышала она и закрыла дверь подъезда.

Елена влетела в квартиру, как вихрь.
-Ты что, дочка, напугал кто? – встревожилась мать.
- Нет, мам, все в порядке! Я иду завтра на День рождения! – одним духом выпалила дочь.
Мама отложила книгу, сняла очки.
- Это к кому ты собралась на День рождения? Аня с Катериной летом вроде родились?
- Меня пригласил парень, - раскрасневшаяся дочь стояла у зеркала и разглядывала свое лицо. - Мама, я красивая?
Мать подошла, обняла ее.
- Ты - красавица!
- Нет, мам, правда? Я, правда, красивая? – весело улыбнулась своему отражению Евгения.
- Что случилось, Лена? – спросила, ласково глядя на дочь, Виктория Георгиевна.
- Ничего, просто я завтра иду на День рождения! – пропела дочь и закружилась в танце.
- Девчонки тоже идут?
- Нет, меня пригласили одну, - Елена уже кружилась на кухне с кружкой в руках.
У них не было тайн – все рассказывали друг другу. И Виктория Георгиевна знала, что дочь еще серьезно никем не была увлечена, хотя уже двадцать осенью стукнуло. Так, дружила, встречалась, но чтобы приходить вот такой?
- Ты влюбилась? – улыбнулась мать.
- С чего это ты взяла? – еще шире улыбнулась дочь.
- Посмотри на себя в зеркало, - засмеялась Виктория Георгиевна, - ты цветешь! А на улице, между прочим, еще зима!
- Мама! – Елена смущенно опустила голову, - я не знаю почему, но он мне понравился!
Они посмотрели друг другу в глаза.
- Я рада, - слезы заполнили глаза матери.
- Мам, ну ты чего? – Елена подошла, обняла ее, - не надо.
- Конечно, не надо, - склонила голову мать на руки дочери, - но это так прекрасно, что плакать хочется!
- Ты его давно знаешь? – мать  присела на стульчик, взяла свою кружку  чая.
- Часа три…- девушка сидела напротив матери, но мысли ее были вовсе не здесь.
- О, это уже много! – засмеялась мать.
Сидели, пили чай. Виктория Георгиевна глядела на свою Елену, и сердце заливала волна нежности и безмерной любви.  Сама воспитывала, поднимала. От мужа поддержка была только тем, что иногда деньжатами снабжал. А так – вдвоем везде и во всем. И вот ее половиночка, кажется, скоро улетит из гнездышка. Ну, что поделать, на то и рожаем дочерей, чтобы потом отдавать их замуж, да внучат ждать.
- Лена, - тихо проговорила мать, - а это удобно будет идти тебе одной? Ты же там никого не знаешь?
- Он сказал, что удобно, - все еще витая в облаках, машинально ответила дочь, - и мне хватит того, что его знаю.
- Ну, ладно, раз ты так решила – иди. Но подарок?  С чем пойдешь?
Елена только сейчас поняла, как права мать!
- Мама, - она широко открытыми глазами посмотрела на мать, - что делать? Зарплата еще далеко, а к отцу… Я не хочу к нему идти…
- Фильм то хороший? – спросила Виктория Георгиевна.
- Красивый, но грустноватый немного, - ответила дочь, - мам, а что делать с подарком?
- Ничего, - поднимаясь из-за стола, успокоила Виктория Георгиевна, - придумаем что-нибудь. Давай спать, а утро покажет.
Поцеловав дочку, мать тихонько вышла. Завтра будет завтра, есть еще время, что-нибудь придумается!
Часы пробили уже четыре раза, а глаза Елены все еще блестели в утреннем тумане.
На другом конце города в комнате номер шестнадцать на кровати лежал молодой парень, и тоже с открытыми глазами. На лице его мелькала легкая, чуть заметная, мечтательная улыбка.

К часу дня на столе Елены восседал красочный фонарь, сделан из разноцветной бумаги. Он по форме напоминал огромное солнце, с тоненькими лучиками. Внутри фонаря мать поместила настольную лампу, которую она приобрела буквально три дня назад. Решила себя побаловать, чтобы после тяжелой работы, лежа в кровати, почитать, пописать и, потом, не поднимаясь, выключать свет. Но, видно, не судьба – нельзя же отправить дочь  с пустыми руками! Вот и придумала – и оригинально, и затраты мизерные.
Фонарь поместили в коробку, обернули блестящей бумагой – подарок получился на славу!
Лена надела свое любимое, самое красивое платье из черного шелка в некрупные красные цветочки. Волосы заколола блестящей заколкой.
В назначенное время девушка постучала в дверь. Александр открыл дверь, расплылся в улыбке, потом слегка поклонился и пригласил Елену войти. Он был одет в белоснежную рубашку и серый джемпер. Брюки настолько гладко выглажены, что, казалось, притронься пальцем к стрелкам – порежешься. Его большие серые глаза смотрели на девушку, излучая нежность.
- Здравствуйте, Александр, - поздоровалась, чуть смутившись под его пристальным взглядом, Лена.
- О, проходите, я вас давно жду!
- Но я, кажется, не опоздала, - обводя взглядом пустую комнату, ответила она, - еще никого нет!
- Нет, нет, конечно, не опоздали! – помогая снять пальто, проговорил парень, - но вас я жду уже с самого утра!
Елена протянула ему коробку.
- Поздравляю с Днем рождения!
- Спасибо! – посмотрел ей прямо в глаза. - Какая вы красивая! – не удержался он.
Девушка покраснела и опустила глаза. А он взял ее за руку и проводил в комнату. Скромный стол был накрыт на две персоны. Это не могло не удивить девушку.
Увидев это, Александр только еще шире улыбнулся.
- Я никого больше не приглашал. Пир перенес на завтра, а сегодня хотел побыть только с вами,– потом тихо признался, - мой День рожденья уже прошел. Я просто хотел с вами встретиться. Я не знал, что придумать, и это первое, что пришло в голову. Не обижайтесь, ладно? – еле слышно попросил он
Елена улыбнулась совсем чуть-чуть. Ей понравилась идея Александра, но она не хотела, чтобы он это заметил. И она совсем на него не обиделась!
- Можно, я открою подарок? – спросил парень, усадив ее за стол.
- Это уже ваш подарок, делайте с ним, что хотите, - слегка пожав плечами, ответила Лена.
- Боже, какая красота! – воскликнул Александр, включая в розетку фонарь-лампу. – Мы сейчас придумаем ночь!
Задвинул шторы на окнах, и стало почти темно. Приятный, мягкий свет разлился по комнате, когда парень щелкнул выключателем. Лучи засверкали по комнате.
- Где вы нашли это чудо? – глаза парня, отражая свет, сами горели разноцветными искорками.
- Это моя мама смастерила, - довольная, что подарок понравился, улыбнулась Елена, - она любит все делать своими руками. А я немного помогала, – добавила она.
- За такое произведение искусства грех не выпить, - открывая шампанское и наливая в бокалы, проговорил парень.
- С Днем рождения! – рассмеялась девушка.
- А давайте выпьем за нас, - наклонив свой бокал к бокалу Елены, прошептал Александр, - выпьем за тебя и за меня!
Елена в ответ нежно улыбнулась и согласно кивнула головой.
Два бокала, соприкоснувшись, издали мелодичный звук соединения.

Ухаживал Александр за Еленой очень красиво. Его друзья посмеивались над ним, но в душе немного завидовали – их друг влюбился по-настоящему, а они все еще кого-то ищут!
А Саша почти каждый день встречал Лену после работы. Они заходили в уютное кафе, брали по чашке кофе и сидели, тихо переговариваясь. Он рассказывал ей о себе, как вырос с бабушкой, мама рано умерла,  а отец женился на другой. Хвалился своей работой, друзьями. И говорил, говорил, как будто исповедовался перед ней, перед самим собой, как будто боялся, что не успеет ей все рассказать, не успеет понравиться. А на второй вечер он уже только слушал – Лена тоже ему рассказывала о своих мечтах, о матери, о том, как она любит путешествовать, любит лес, речку.
Мама радовалась за дочь, а ночами молилась, чтобы все было хорошо, чтобы женское счастье не обошло ее кровинушку. Сама не познала, не утопала в любви и внимании, то хотя бы дочь получила все то, что полагается женщине от Бога.
Проходили дни, недели, а молодые люди становились все интересней и интересней друг другу. Они уже не представляли себе прогулки или праздники отдельно. Всегда вместе!
Наступила весна. Снег еще кое-где лежал, но трава уже зазеленела, листья вербы распускались.  Как-то после смены, Александр упросил друга свозить его в лес и нарвал первых подснежников. Еще совсем слабеньких, маленьких, но уже цветов! Первых, весенних!
Парень спрятал цветы под куртку и зашел за Еленой на работу. Она выбежала к нему, как всегда с веселыми радостными глазами, широкой улыбкой.
- Ой,  Сашка, а Аньке ее Костя принес сегодня подснежники! Представляешь? Такие красивые, нежные. Может, мы в воскресенье сходим в лес? – спросила она, умоляюще глядя на парня.
- Конечно, сходим, - ответил он, - может еще и нам хватит этих цветов…
- Ты бы видел, какие они, - она не могла подобрать слова, - какие они… светящиеся, - наконец проговорила она, рада, что именно это слово и подходит для этих цветов.
- Такие уж и светящиеся? – шутливо спросил Александр, обнимая девушку.
- Аня была на седьмом небе! – не унималась Лена.
Саша понял, что она завидует своей подруге и, конечно, мечтает, чтобы и к ней было такое внимание.
- Да что там цветы, - беспечно проговорил парень, - они назавтра уже и завянут…
- Как ты можешь так? – обиделась девушка, - это так романтично, так красиво, так приятно. А ты – «завянут»!
Она ускорила шаг и, насупившись, шла дальше молча.
- Зайдем в кафе? – спросил Саша, улыбаясь про себя.
- Расхотелось, - обиженно ответила Лена.- Уже темно, да и мама ждет, - протянула она.
- Как будто тебя мама когда не ждала! – рассмеялся парень. - Ну, давай, на минутку, только мороженое? – снова упрашивал парень.
Лена не умела долго дуться, но ей, наверное, все равно было немного обидно.
- Хорошо, но только не долго, - согласилась она.
Они зашли в свое любимое кафе. Посетителей еще не было. Официант  поздоровался с ними, как с давними знакомыми, усадил за столик.
- Ты посиди немного, - сказал Саша, - я сейчас вернусь.
Он ушел в сторону кухни. Оглянулся на девушку – та сидела немного грустная, задумчивая.
- Послушай, Семен,- позвал Александр официанта, - у меня вот тут цветы, смотри, - показал он букетик подснежников, - давай что-нибудь придумаем, как лучше их подарить. Но только так, чтоб ей запомнилось навсегда! У тебя свечи есть?
- Конечно, - ответил Семен, - а как же без них?
Немного пошептавшись с официантом, Саша довольно потирал руки.
- Сможешь? – еще раз спросил он.
- Будет сделано, друг, - заверил Семен.
Саша подошел к девушке, обнял, чмокнул в макушку.
- Ну не дуйся, пойдем на выходные в лес, насобираем тебе цветов, – улыбался он, присаживаясь напротив. – Возьмем большую корзину, насобираем, а потом отнесем принцессе…
- Угу, - девушка немного развеселилась, - не отдам я их никакой принцессе. Сама буду ими любоваться. Ой! – вскрикнула она, - свет погас.
Но из кухни появился официант. На небольшом стеклянном разносе тоненькие свечи были выложены в форме сердца, а в середине сердца в невысокой вазочке красовался скромный букетик «светящихся» подснежников.
Елена ахнула. Румянец счастья выступил на щеках, глаза заискрились, а нижняя губа попала в тиски ровненьких, беленьких зубов.
- Какое чудо! – еле слышно прошептала девушка.
А официант подошел к столику, водрузил «это чудо» на середину стола.
- Это для вас, принцесса, - проговорил он, и лицом его, как и у сидящей пары влюбленных, тоже овладела счастливая улыбка.
- Хитрец! – проговорила Лена, - Саша, какой же ты хитрец! Как меня разыграл!
- Все для тебя, любимая! – радостный, что сюрприз удался, Саша  довольно рассмеялся, - ты только попроси и я все исполню!
- Вам кофе нести? – спросил Семен, аккуратно вклиниваясь в их разговор.
- Нет, мы сегодня будем пить шампанское! – проговорил Александр, не отрывая взгляд от девушки,
Елена расцвела.
- Какая ты красивая! – тихо проговорил Саша, беря ее руку и целуя пальчики.
Девушка опустила глаза, но тут же ее веки вспорхнули вверх, и  Саша увидел самые счастливейшие на свете глаза любимой.
- Спасибо, Саша, - от волнения и счастья еле прошептала девушка, - ты мне сегодня преподнес такой сюрприз! Я его никогда не забуду!
Заиграла музыка. Саша поднялся, пригласил поклоном Елену и они, обнявшись, медленно  стали танцевать.

- Мама! – вбежала Елена в комнату, - Саша мне сделал предложение! – выпалила она и упала на стул.
- Да? – Виктория Георгиевна, стоя у плиты, замерла.
Потом губы ее растянулись в лукавой улыбке.
- Надеюсь, это было романтично?
- Мама, - выдохнула счастливая дочь, - это было чудесно! Это было сверх чудесно! – повторила она.
Лена поднялась, подошла к матери.
- Посмотри, - она достала из-под куртки букетик подснежников, - это его подарок.
- Молодец парень! Ты довольна? – заглянула в глаза дочери, - что ответила ему?
- А что я могу еще ответить? – засмеялась та радостно, - я, конечно, сказала: «Да, да, да!!!».
И, напевая, пошла с цветами в свою комнату.
Мать повернулась к плите, украдкой вытерла тыльной стороной ладони набежавшую слезу, вздохнула и … рассмеялась.
- Моя дочь счастлива, моя дочь любит и любима, - проговорила она сама себе, - и я скоро стану тещей. Слава Богу, дождалась! Я тоже счастлива, - заключила она, и позвала, - Леночка, может по рюмочке винца по такому поводу?

На протяжении десяти лет Александр не пропустил ни одной весны, чтобы не подарить своей любимой жене первые «светящиеся» подснежники. И Елена всегда их принимала, как будто получала в первый раз – так же горели щеки, искрились глаза, а нижняя губа попадала в тиски зубов.
Это было их молчаливое признание друг другу в любви, верности, это был  ритуал сохранения их счастья.
И подрастающий сын тоже тянул любимой мамочке  кулачок с зажатыми стебельками цветов. Курносый носик еще больше задирался от чувства исполненного долга перед мамой. А потом он бежал в другую комнату и протягивал другой кулачок, где тоже были зажаты цветочки - теперь подарок уже для бабушки. Та тоже расцветала, целовала внука в макушку и старалась обязательно  ущипнуть его за розовую щечку. Но внук прятался за ее спину, хохотал и убегал к матери. Дом сразу же наполнялся весенним настроением, смехом и светом заполнялся каждый уголок.
А «светящиеся» подснежники смотрели на веселящихся людей, и им ничуть не было жаль, что их сорвали, что, спустя несколько дней, они завянут. Они первыми появлялись на весенней земле, чтобы радовать  и они выполняли свою миссию.
- Саша, приезжай срочно! – просила, рыдая, теща-мать.
Александр пулей долетел в городскую больницу. Лена лежала в терапии. Врач озабоченно слушал сердце, мерил давление.
Саша молча присел рядом с Викторией Георгиевной. Она взяла его руку в свою, слегка стиснула. Лицо женщины посерело, глубокие морщины прорезались по лбу, щекам, у рта.
Врач подняла голову, повернулась.
- Ты, Виктория, не переживай, сделаем все, что в наших силах. Иди домой, иди. Там внучок ждет. А Саша пусть посидит.
Тяжело поднялась мать, вздохнула. Погладила по голове зятя, грустно взглянула на дочь.
- Иди, иди, Вика, - взяла врач подругу за плечи, -  иди, приляг, отдохни. И Саша придет, накормить его надо.
Женщины вышли. Александр присел на краешек кровати. Жена спала.
- Что случилось? Зачем случилось? Почему?
Мысли крутились в голове, били в висках, шумели ульем в ушах.
Все было прекрасно и в отношениях, и в работе. Его повысили в должности, дали бригаду хороших молодых ребят. Ей тоже предложили должность заведующей библиотекой. Стали подумывать о приобретении квартиры побольше: чтоб и сыну была комната, и бабушка могла отдохнуть, и самим  хотелось иметь только свое отдельное гнездышко. Нашли домик недалеко от центра города, рядом со школой, сговорились по цене.
И тут…
Неделю назад вся счастливая семья решила провести очередной выходной  на природе. Как всегда, приготовили корзины под грибы, бидончики для ягоды. Закинув рюкзаки, двинулись в лес. Два часа свежего воздуха, пения птиц, шелеста листвы и травы – чудо, не предвещающее ничего плохого.
Вернулись домой усталые, но еще нашли сил почистить грибы, перебрать ягоду. Уснули, как убитые. На второй день Саша, проснувшись, увидел, что жена лежит, тяжело дыша. Прикоснулся  ко лбу Елены  и отдернул руку: горячая кожа ошпарила ладонь. Мгновенно поднявшись с кровати, забежал к Виктории Георгиевне в комнату.
- Мама, Лена горит! – крикнул он.
Мать спросонок, ничего не понимая, в ночной рубашке кинулась в комнату, обняла дочь.
- Вызывай врача, - прошептала она, снимая с дочери рубашку и оглядывая  ее.
На скорую руку одевшись, Саша удивленно смотрел на действия матери.
- Вы что ищете?
Женщина тяжело вздохнула.
- Смотри, сынок, - она показала на черное пятно под коленкой Елены.
- Клещ? – догадался мужчина.
- Почему мы вчера не огляделись? – грустно прошептала мать, - как можно было быть таким беспечным?
Потом повернулась к Александру.
- Сходи, посмотри пацана, проверь. Только очень внимательно его просмотри, не пропусти ни капельки.
Мать намочила под холодной водой полотенце, положила его на голову дочери.
- Потерпи, родная, сейчас приедут врачи, - шептала она.
А сердце сжалось, сердце плакало, сердце обливалось кровью.
- И зачем нам этот лес понадобился? – она все гладила и гладила дочь по руке, по лицу.
Приехала «скорая».
Свежая могила была вся укрыта венками и живыми цветами. Народ, тихо переговариваясь, нехотя расходился, как будто не веря и не понимая, что «это» все -таки свершилось, и обратно время не вернешь.
Обняв мать за плечи, молча стоял Александр. Он постарел, похудел, почернел. Горе, непоправимое горе молодого сильного мужчину превратило в старика. А мать…
Виктория Георгиевна уже не могла плакать. Она невидимым взглядом все смотрела и смотрела на могилу единственной дочери. Теперь ее нет, теперь она уже никогда не услышит веселого смеха, не сможет прикоснуться ладонью к ее волосам, к ее руке.
Мать и зять. Не зять – сын! Сын и внук – вот теперь все, кто остался у нее. Воспоминание о внуке заставило Викторию Георгиевну поднять голову. Она тяжело вздохнула. Положила дрожащую руку на плечо Саши.
- Пойдем, сынок.
- Я не могу, - тихо прошептал мужчина.
По его щекам текли слезы, но он их не замечал. Александр опустился на колени, обнял могилу, прижался лицом к холодной земле.
- Мне не к кому идти.
Мать тоже стала на колени, обняла содрогающиеся от плача плечи сына.
- Саша, у тебя сын, он тебя ждет. Надо идти к нему, - шептала женщина, не замечая, что и сама уже лежит на могиле, поглаживая и целуя сырую землю.
Они не помнили, как хватило сил выдержать поминальный обед, проводить друзей. Соседи помогли собрать, вымыть посуду.
Виктория Георгиевна и Александр сидели на кухне. Перед ними стояли чашки с остывшим чаем.
- Мама, почему так происходит? За что меня так? – с такой болью прошептал  Саша, что матери пришлось встать и крепко его обнять. Она испугалась, что сердце мужчины не выдержит и разорвется от горя.
О себе она не думала. Она знала одно – ей надо быть сильной и мудрой. Как никогда! Сейчас все зависит от ее поведения, ее слов.
- Сынок, - слова прозвучали ласково, но твердо, - ты не виноват, что так случилось. Никто не виноват.
Мать говорила, еле сдерживая слезы, с долгими паузами.
- У каждого свое время… свое время уходить. Если бы я могла…
Она еще раз погладила сына по голове, тяжело опустилась на стул.
- Ох, Саша, если бы я могла уйти туда вместо нее, - мать сделала глоток холодного чая. – Если бы я могла. Но это не в нашей силе. И нам придется теперь жить дальше. Жить и помнить, помнить ее так, как будто она рядом, она с нами.
- Я не знаю, как мне теперь жить, - Саша поднялся, подошел к раковине, включил воду и подставил голову под нее. – И зачем?
- Как зачем? – подавая ему полотенце, спросила мать, - у тебя сын! У тебя сын, - еще раз проговорила Виктория Георгиевна, - а у меня внук. Он и есть Елена, он ее частичка. Нам есть для кого жить. Тебе и мне. Посмотри, как он похож на нее.
Они тихо вошли в спальню. Мальчик лежал, раскинув руки. Одеяло валялось на полу, подушка была мокрая.
- Вот она, наша Елена, – бабушка подошла, поправила одеяло, притронулась к пылающим щечкам внука. – Вот наше спасение и наша жизнь.
Виктория Георгиевна прилегла в своей комнате на кровать, не раздеваясь, только сняла туфли. Голова гудела, тело было как ватное, ноги подгибались. Слезы потекли ручьем по щекам, из горла рвался крик, а сердце перестало биться.
- Боже мой! Боже мой! – она накрыла голову подушкой и дала волю плачу.
Чтобы  ее не услышали, она закусила уголок одеяла и стонала и выла, запихивая свое горе в самую душу, в самую глубину.
Саша подошел к двери. Хотел войти, но передумал, присел под дверью на пол. Он понимал, как тяжело матери. Он видел, что она держится с последних сил, хочет казаться сильной. Ей это удалось. Но сердце…
Он молча сидел под дверью, обхватив  колени руками  и глотал соленые слезы.
Тянулись годы. Год за годом. Семья так и оставалась из трех человек – бабушка-мать, зять-сын и сын-внук. Так и жили.
Правда, спустя год после смерти дочери, Виктория Георгиевна настояла на том, чтобы Александр купил ей квартиру недалеко от его дома. Он понимал, что она не хочет связывать его жизнь с собой, не хочет мешать, если вдруг он вздумает… если вдруг он встретит…
Но Саша думал только об одном – вырастить сына и заботиться о матери. Душа и сердце его все еще принадлежало Елене. Женщины … Он их не впускал в свою жизнь, он их не видел. Приходя на могилу жены, Александр каждый раз спрашивал ее – почему, почему она так рано ушла, почему оставила его?
Как-то, придя за сыном к матери, он сказал.
- Знаете, мама, я никак не могу простить Лену, что она меня оставила.
Виктория Георгиевна не спала всю ночь. А на другой день, вернее вечер принесла Саше свежие пирожки, завела разговор.
- Сынок, я понимаю, как тебе тяжело. Ты молодой, полный сил мужчина. Но вспомни, как ты встретил Лену, как вы полюбили друг друга. А как ты ее встречал из роддома! Это было такое счастье для вас, для тебя! Правда?
- Правда, мама, это было. Но это было! Было, и нет уже!  Не будет уже! – он закурил.
Раньше Александр не курил, но сейчас в минуты сильного волнения, он позволял себе сигарету.
- Да, Саша, уже такого не будет. Для меня уже точно не будет, - она вытерла набежавшую слезу.
Но она не должна была позволить себе расслабиться.
- Для тебя тоже такого уже не будет, - повторила она, - но может быть  другое, похожее.
- Вы опять о своем, мама, - потушил окурок, - зачем?
- Затем, Сашенька, что я мать. Я хочу тебе счастья, хочу счастья твоему сыну, а моему внуку. Никто ему не заменит мать. Ты понимаешь, как мне тяжело об этом говорить.
Женщина сидела, прокручивая в руках кружку.
- Годы проходят. Ничего хорошего в том, что ты живешь один. Тебе тяжело, мне не легче. А ты еще совсем молодой мужчина…
Не дав договорить, сын обнял мать, уткнулся лицом в плечо. Она погладила его по голове, как маленького мальчика.
- Не сердись на Лену, что она так рано ушла. Ты прости ее, Саша. Прости и отпусти. Ты думаешь, ей легко там? Ее душа тоже мается от того, что ты ее не отпускаешь. Это не по–божески.
- А по-божески…- хотел возразить сын, но мать не дала.
- Не надо, Саша, не надо. Нам дано жить, жить дальше, во имя Лены. И нет смысла прозябать, существовать. Она не хочет, чтобы ты был несчастлив, чтобы ты страдал всю жизнь.  Я знаю свою дочь, а ты знаешь свою жену.
Она вздохнула.
- Налей мне еще чайку, что-то холодно стало.
Саша понимал, что матери совсем не холодно. Просто разговор слишком тяжелый получился. А нервы, здоровье…
Сделав несколько глотков, мать повеселела.
- Давай, сынок, подходи к своей жизни с другой стороны. Да и мне будет легче, если ты успокоишься. А внучка я всегда смогу забрать к себе.
- И не думайте! – Саша налил и себе чай. -  У меня главнее вас и сына нет никого.
- Ну и славно, вот и молодец. Но жизнь устраивать надо. Ты подумай. Пора и мне… - она вздохнула, - пора мне, Саша…домой.
Она поднялась, направилась к двери.
- Пусть внучок сегодня опять переночует у меня. Завтра ему во вторую смену, я его накормлю пирожками.
- Конечно, он их так любит! – улыбнулся Александр. – Только не балуйте вы его там, мама, – закрывая дверь, улыбнулся он.
- Кого ж мне теперь баловать, если не его? – подумала бабушка, спускаясь по ступенькам, – и кто его побалует, если не я?
Выйдя из подъезда, вдохнула вечерний  прохладный  воздух. Тяжелая у нее сегодня миссия была, не радостная. Но с другой стороны –  человечная. Ей было приятно, что зять заботится о ней, советуется,  А сердце каждый раз оттаивало, когда он так нежно называл ее мамой. А называл он ее так очень часто. И не может она сейчас допустить, чтобы  человек, который так любил, так любит ее дочь, теперь несчастлив. Он еще совсем мальчишка, а вот уже испытал такую потерю. Да потеря, потеря, которую ничем нельзя восполнить.
На глаза набежали слезы. Они часто теперь умывали ее глаза. От того, наверное, и зрение потихоньку терялось. И морщин на лице стало больше и глубже они стали. Но морщины на сердце – вот где главная  беда! Как не заполняла работой, внуком свою жизнь Валентина Георгиевна, всегда помнила, что дочь ее ушла навсегда, ушла, не позвав ее за собой. Почему? Может, не позвала за собой потому, что оставила двух самых любимых мужчин на ее плечи, в ее объятия. Не смогла сама остаться, оставила мать. И этим дала матери вторую жизнь.
- Да, Леночка, ты дала мне жизнь тем, что поручила своих самых дорогих человечков  мне. Иначе я бы не выдержала, – мать разговаривала с дочерью. – Иначе я бы уже давно была с тобой. А так …
- Бабуля, что так долго? – внучок бросился ей на шею, - а можно я у тебя переночую?
- Отец разрешил, - радуясь встрече, проговорила бабушка.
- Ура! Можно кино будет посмотреть! – прозвучал счастливый голос мальчика.
- Вот и славно, - бабушка прошла на кухню, – вот этот голосок и есть мое спасение, моя жизнь.

Александр так и сидел на кухне за столом. Чай давно остыл, за окном упали вечерние сумерки.
Молодой мужчина опустил голову на руки. По щеке поползла слеза. Он плакал. И рад был, что сын у матери, и он может позволить себе плакать и не бояться, что его слезы увидит мальчик. Перед ним отец должен быть сильным!
А как тяжело быть сильным! Как найти в себе силы жить без Елены, без ее… Боже мой, как теперь жить дальше?
В сотый раз он задавал вопрос и не получал пока ответа. Или не слышал его?
Саша понимал, что жить одному – это не жизнь. Да и мать надо было… Никем не заменить ей дочери! Никем! Но годы идут, и пацан подрастает. И он понимал, что мать переживает, что в случае, когда ее не станет, кто будет смотреть за внуком? Конечно, есть отец, но женщина тоже необходима. И Валентина Георгиевна хотела видеть на кого можно оставить внучка.
- Пусть мать еще живет сто лет! – взмолился Саша, - пусть живет, ибо без нее я не знаю, что делать буду.
Он поднялся, прошел в зал, остановился перед портретом жены.
- Ты ушла так не во время, жена, - заговорил муж, -  оставила нас сиротами, всех осиротила. Зачем? Почему? Как мне это понять, как мне это принять? Разве  возможно так?
Положил ладонь на холодное стекло.
- Холод… Прости, родная, что не понимаю тебя. Мне так тяжело без тебя, мне так не хочется тебя отпускать, - по щекам мужчины опять потекли слезы. – Я люблю тебя, всегда буду любить. Но ты ушла, и мне приходится тебя отпускать, – плечи вздрагивали от рыданий, - Что ж, уходи, уходи и жди. Мы обязательно встретимся с тобой. Не сейчас, не скоро. Придет и наше время.
Александр поднял голову, поцеловал портрет.
- Ты приглядывай за нами оттуда, пожалуйста, Лена. Мы продолжаем жить, постараемся  не делать ошибок. И помни, где б я ни был, с кем бы я ни был, я всегда буду помнить тебя, ты всегда будешь частицей моего сердца.
Часы тихо тикали на стене. Александр лежал на диване все еще с открытыми глазами.
- Мне приходится простить тебя за твой уход. Видно так надо было. Я тебя прощаю и сам прошу прощения, что так долго не отпускал тебя, Леночка. Отпускаю, но помню. И ты меня отпусти. Раз так вышло…
И словно соглашаясь с решением Александра, часы пробили двенадцать раз.
Начался отсчет нового дня.

Р.S. Почти реальная история... Простите, родные, если причинила вам боль...