Батый сердит, сгоревший Киев внемлет

БАТЫЙ  И НЕПОКОРЕННАЯ КНЯЖНА

В 1240 году хан Батый после покоренной Рязани пошел на Киев и спалил
его. Князь Ярослав, отправился к нему с поклоном, был отравлен в орде,
по его пути проследовал его сын Александр Ярославич -покоривший шведов на Неве и немцев на Чудском озере... Но чувствовал ли себя победителем грозный Батый, знавший, что  княгиня вместе с наследником шагнула в костер, но не покорилась ему в тот грозный час.

Батый сердит, сгоревший Киев внемлет,
Но не приемлет  грозных этих слов,
Он, покоривший призрачную землю,
Еще пирует у ночных костров,
И русский князь, покорный и усталый,
Не хочет пить кумыс его речей,
И где-то, словно горлица, взлетала
Княжна над ним и уносилась в степь.

Мир покорен, но  не послушен хану,
И надо что-то  резко изменить.
Там колокол, звеневший неустанно,
В Софии обещает схоронить…
Батый сердит, он верит, что проснется
Страсть и надежда в душах у славян,
И мир татарский с Русью – слава Солнцу,
Соединится, от мечтаний пьян

Надеется, батыры там родятся,
Сильны, как русы, и красивы, но
Какой-то бес все продолжал смеяться,
Отравлены и думы и вино.
Сквозь дым пожара к пропасти княгиня
С наследником шагнула с высоты.
Батый  багряный плащ его откинет,
И встанет отрешенно у черты.

Волхв и священник в этот миг едины,
Все против хана, Киев догорит.
Князь Ярослав, узрев его руины,
Бродил  по пепелищу до зари…
И никого в тумане не осталось,
И степь зовет Батыя в грозный час,
Лишь  тень княгини пред конем металась
И исчезала, колокольный глас

Ему приснится позже, на закате,
И встрепенувшись, он пойдет на Русь.
И вдохновенье дикое охватит,
Там воины воскресли, там дерутся….
Там  тень княгини,  им непокоренной,
Сведет в могилу, и хрипит Батый.
Князь Ярослав, седой и отрешенный,
Смотрел с тоской на даль степей и ширь.

И Александр - победитель шведов,
Придет к нему с поклоном на заре,
Но Русь жива, и путь ее неведом,
В жару, в степи костер там догорел,
Но  древний Волхв, несет ему проклятье.
И победитель воет от тоски,
И ведьма, сотворившая заклятье,
Смеется сквозь туман, к нему летит.

И окруженный женщинами, дремлет,
Готов весь мир швырнуть к ее ногам,
Батый сердит, он проклинает землю,
Которую я хану не отдам.
Князь Александр склонил пред ним колени.
Мир пошатнулся, Киев догорел,
И только волхв далекий вдохновенно
Батыя извести всегда хотел.

Хан, покоривший призрачную землю,
Еще пирует у ночных костров,
Батый сердит, сгоревший Киев внемлет,
Но не приемлет  грозных этих слов….


2.

№№№№№№№№
По Киеву, сгоревшему дотла,
Нога Батыя в этот день прошла,
И хан таил усмешки торжество.
И Киев стал трофеем для него.
Так с этих пор мечтая об иных
Далеких землях, град для остальных
Батыев  снова  в пепле и золе,
Трофеем станет, на чужой земле

Приятно быть владыкой до поры,
И погасить забытые костры,
Славяне внемлют чужакам опять.
Пришли они, чтоб жечь и покорять.
Нет Ярослава, Александр нем.
И серое расплавленное небо
Батыя, как мессию,  снова ждет,
И он в пути, и Киев он сожжет.

С протянутой рукой, в плену тревог,
В пути  и Ярослав там изнемог,
Но он твердит, что город защитит,
А Киев за спиной его горит…
Орда не внемлет,  и отравлен князь,
И у славян нет сил, чужая власть
Им не позволит  нынче встать с колен,
Батый  рычит, в предчувствии измен.

И поклонится он кусту велит,
И пить кумыс, забыв чреду обид…
Не дотянуться князю до руин,
Батый сердит, и он всегда один…
Но  хан таил усмешки торжество.
И Киев стал трофеем для него.
По Киеву, сгоревшему дотла,
Нога Батыя в этот день прошла,