Я умел когда-то...

Я умел когда-то все трамваи
Различать вдали по огонькам.
Так теперь, приметы узнавая,
Подхожу к знакомым уголкам.
Я хожу здесь, памятью вед;мый,
Что ясна, прозрачна и светла...
Только жаль скамейки той у дома,
Что совсем под окнами была.
Пусть звучит притянутым лиризмом –
И не лучше ль пустошей квартал, –
Пустыри в моём Артиллерийском
Помяну с печалью: не застал…
С глазу на глаз с детством негасимым
У театра кукол вновь стою
И одну – тех лет, с утёнком Тимом, –
Средь афиш столь многих узнаю.
Мне ни карт не надобно, ни грамот,
Сколько б я тех мест не обошёл;
Но уже расскажет только память
Про кафе «Пингвин», что на Большом…
Мелочи? Но здесь – ничто не мельком.
Здесь в душе сжимаешь, как в горсти,
Садики, проулки и скамейки,
Что любил не меньше, чем дворцы.
Хрупкую их жизнь года затушат –
Кто ж сулил нетленность тех примет?
Нет уже в трамваях касс-вертушек,
Трубочек – оград газонных, – нет.
Жив в моих устах тот мир, что канул:
В перемены вжиться не успев,
Мюзик-холл зову я «Великаном»,
Домом – корпус, улицей – проспект.
Но сквозь то, что внове мне пока что,
Ни рубцов, ни всходов не тая,
Предстаёт за чёрточкою каждой
Колыбель заветная моя.
И любая здешняя забота
Вмиг ясна – ведь тайн от близких нет…
А потом с чужого самолёта
Разгляжу за облачностью свет.
Мягкий свет той самой колыбели,
Что всегда – начало всех дорог…
Мне уж скоро в путь – летят недели;
Я ещё приеду – дайте срок.