На Думской

Вчера после полуночи бывал на Думской, Господа...
Ё* Вашу мать, апофеоз разврата и стыда,
Мне соком разъедающим в глаза,
Точно гнилой лимон блуд брызнул:
"Аай!" - схватился я за морду!
Но вот уж через час и сам,
С бокалом жгучей дряни,
У стойки барной гарцевал с какой-то там ерлой!
Глядь: подле меня Борис, Иван,
Поганый водят хоровод с тамошним сбродом!
Чу! Показалось!
То в суматохе ё*ел мне кивает местная шпана,
Дескать иди, отведай сапога,
Всё, братцы - мне хана, невмоготу,
Дай дух перевести!
Царь батюшка всея Руси!
Места такие нужно сжечь, не то, что запретить!
Как при Бородино, смешались в кучу кони, люди,
Захлёбываясь в собственном дерьме!
Град Достоевского уж еле тянет,
Здесь нынче как у Горького "На дне",
Есенин! Этого ль хотели от меня Вы?
То вакханалия, а не скандал!
Мне стопка всыпала меж глаз корявым кулаком матросским,
Проваливаюсь!
Очнусь потом в метро, с толпою недоносков!
Сквозь дыма пелену где-то визжит Панов-завсегдатай,
О том что хулиган он, Дон Жуан,
Вступив с поляком крепким в спор неравный,
И вдруг кричит толпа: "Упал! Беда!",
Спешит уж краснорылый полицай туда,
Да поздно, бл**ь!
Уж бездыханного несут его на воздух,
И крестится вокруг народ: "Свят-Свят",
Не по своей вине, а по нужде,
Путаны тут и там в горьком купаются вине,
Шум, гам, страх, балаган и хлам!
Что говорить! И тлен и срам!
И нету ничего святого - дурно!
Простите мне, меня стошнило в урну...
И вдруг, что вижу?
Неужто перебрал я рома?
Я наблюдаю сцену и застыл невольно,
Высокий юноша худой, в потрепанном костюме,
Словно Пьеро от дыма как от пудры бел,
Стоит на вытяжку средь пьяных тел,
Что-то зажав меж пальцев, руку держит смирно -
К нимфе, что кружится в танце грязном внутри залапанной витрины,
Она в недоумении - он тянет ей подсушенный цветок!
В смятении и я сам!
И тут вдруг начинаю улыбаться...
Среди бутылок, дыма, святотатства!
Есенин! Низкий Вам поклон!
Где балом правят лож и бл**ство,
Венеру любит Аполлон!