Лето в деревне

Вчера вечером было путешествие по районным закоулкам. Деревушки, хуторки. Заросшие буйной зеленью фруктовых садов и дикой сирени. Едем мимо, словно в машине времени, и яркие образы выплывают из памяти:
Поздний, почти черный вечер. Чернильное небо. Звезды. Стрекот кузнечиков, сверчков. Комарики звенят. Собаки перебрехиваются, мычат и мотают головой коровы в стойле, отряхивая зудящую мошкару.
Звезды высыпались серебряными веснушками. Душисто и влажно. Ветерок.
В палисаднике - колодезный журавль. Пить хочется, пьем с сестрой бычком - прямо из ведерка.
- Ай! Со дна из черноты выплывает лягушка!
Визги - брызги! Убегаем в дом. Влетаем в желтый круг света.

Дом кажется укрытием. Уютным, мирным, добрым. Дом дышит ужином, горячей плитой. Бабушка уже подоила корову. Уже стоит пенное молоко в голубой кружке со щербинкой на донышке.
- Беее, - бекает Светка, - Не буду. Оно противное!
- Пей, - говорит строгая бабушка Аня. Светка зажимает нос, специально выделываясь, типа, неженка вся из себя. Делает глоток и ставит кружку на место.
А я бычком слизала пенку из самого ведра. Получила от бабули подзатыльник. Из кружки не интересно.
- Девки, мыться! – зовет бабушка.
Гремят жестяные чайники-тазики. Идет церемония мытья, чистки зубов и прочих перышек.
- Налагастали! Вытирайте за собой! - командует бабушка.

Вытираем. Снова ныряем до ветра во двор. Собака Динга спущена с цепи. Пообниматься на ночь! Взять за лапу. Полюбоваться звездными веснушками. Испугать Светку "кровавой луной", испугаться самой и дунуть наперегонки из темноты в дом. В желтый спасительный круг.
Бабуля читает перед иконами Отче наш. Иконы старинные. Потемневшие. Лампадка пульсирует крохотной звездочкой. Лампадка – как новогодняя игрушка из стеклянных бус. Взять бы поиграть – да бабуля не даст.
Крестится молча. Только губы шевелятся. Просит прощения у Бога за свой длинный язык. Молится за детей и внуков, за родителей, за всех сродников, которых я даже не могу представить себе, вот сколько их!
У неё на шее – шнурок-гитанка с крестиком и ладанка. Мы только перед сном и видели её крестик. Интересно, а в ладанке что?
Бабуля не обращает на нас внимания, как будто мы и не хихикаем под рукой. Зато как закончит, шуганет, чтоб неповадно было.
А мы - спать. Плюхаемся в перину. Взбиваем. Снова плюхаемся!
- Давай вентилятор включим!
- Давай кошку притащим!
- Ой, комариные укусы чешутся! Чем помазать? «Звездочку» тащи!
- Нет, надо солью! Перетолковали, натерли солью, содой, одеколоном и «звездочкой» все разодранные места.
Снова плюхнулись в перину.

Бабушка раздвигает вышитые маками занавески, разделяющие наши комнаты (дверей не было). Крестит широким размашистым крестом.
Всем – спать! И ангелов-хранителей!
Становится спокойно. Воздух становится густым и сонным. Кошка урчит. Дед и крестный в сенях курят - только дымок потягивает. Вкусный, синий.
Бабуля сейчас и их разгонит. Все уснем, и будет долгая-долгая ночь. Небо в веснушках и комариных звонах. И лето будет вечным.
И все живы. И нет смерти.