Под копирку

То ли одиночество, вплетаясь в грудь,
меняет кровь на едку ртуть;
то ли вправду малодушье...
эх, как бы я хотел удушья
в объятьях чьих-то. Незнакомки? -
не уверен. Эти строки,
знаю, канут в сумрак. Только
сам-то я живой, поскольку
вроде бы дышу.

Опять один и вновь пишу
незнамо что. Быть может где-то
всё ж есть катарсис для поэта;
там, где реки и озёра,
сбиваясь в сумму для позёра-
парня с дамою красивой,
с позиции души и силы
откроет столь неумолимый
наконец-таки мне взор.

Сейчас, однако, пыль протёр,
помыл посуду. я - не там
красОты окон где и и рам
сменили истинны пейзажи
тех же рек и тёплой сажи
от разведённого костра -
до туда где-то полтора
столетья мне. ещё гора
загородила путь.

что есть сейчас? - родная ртуть,
текущая по телу, будто
та река. И снова утра
свет откроет мне глазницы.
не читается, не думается - спится.
или спитЬся? нет - гастрит
ломает звонкий аппетит
к водичке той, что так горит
неистово-красиво.

одна берёза, две осины;
столб фонарный, где-то крик.
Вот бы мне хотя б на миг,
но снять бетонные оковы,
дав рожденье жизни новой,
взлететь иль просто поползти -
быть может и начнёт везти
и камень снимется, прости,
надежды глупой к людям.

переплетенье наших странных судеб,
увы, порвалось как браслет.
и горечь пережитых лет
останется куском из пеньки
в столе забытой деревеньки;
там, где нет давно уж нас
но есть воспоминанья. Глаз
не вспомнит всё. У нас
для этого есть сердце.

смотрю в окно: унылый месяц
улыбку дарит не в первой
свою мне. Никогда он с той
и рядом-то стоять не будет.
ночью парк так малолюден,
что вновь полюбится гулять
и вспомнится старушка мать;
слова её: не жди - менять
ведь надо сломанные вещи.

вот бы мне обратно печень
сдать куда-нибудь в утиль!
туда же сердце. Вдруг и штиль
настанет наконец в сознаньи.
туда бы каждому... молчанье
вновь окутает башку.
-"Нет, братишка, не возьму"
промолвил продавец. "Кузьму
спроси -  эт он у нас по ширпотребу"