Внезапно уходящее детство проза

        Целый июльский день два четырнадцатилетних подростка провели на рыбалке. По колено в воде, чертыхаясь и фыркая мы свернув кусок проволочной решётки в ковш бродили по песчаным  заброшенным каналам пролегшим в низовьях меж заросших дикою травою цепи насыпных холмов. Солнце било снопами по воде и отлетало от неё сотнями ослепительных искр прямо в глаза, от чего мы недовольно щурились и ругались. То там, то сям мимо бредня проскакивали бурые спины карасей и уносились вниз по течению. Иной раз испуганная рыба заходила под  нависавшую с берега травяную кочку, ища убежища от приближающихся навстречу людей. Тут-то  нам и помогал бредень.  Несчастный карась, пугаясь человеческой руки, выскальзывал из своего неудачного убежища прямо в ловушку нам на радость. Светило, проходя зенит, нещадно жгло спину, а ветер капризно играл с верхушками тополей не желая опускаться ниже к земле. Всё в это время искало тень и прохладу, мы же не замечали жаркого солнца и холодной родниковой воды, жалящей ноги. Шаг за шагом, в двадцатый раз мы плелись с бреднем  навстречу неиссякаемому потоку. Местами мягкое песчаное дно прерывалось усеянными камнями пятаками, от чего ступни приходилось поджимать и идти более медленно, более осторожно, опираясь на внешнюю косолапую часть. Так беззаботно и счастливо в смехе и озорстве пролетел день.
           Солнце рухнуло за свечи тополя, растянулся в июльской улыбке багровый закат у кромки горизонта, зажёг отходящим пламенем перистые безмятежные облака. Яркая золотая кайма пролегла к западу, а уж с востока медленно растекались сумерки, зажигая бледные звёзды. Ночь шла так же уверенно как и сотни лет назад, сгущая краски, захватывая леса и луга, застилая озёра. Пчёлы, стрекозы, птицы, вся тварь так густо наполняющая летние дни попряталась в свои убежища, а земля продолжала дышать, отдавая вечернему воздуху всё то тепло, весь тот аромат коим напиталась от жарких лучей золотого бога солнца. Дорога пылилась  под босыми ногами двух подростков. Тёплый дорожный песок, продавливаясь сквозь пальцы, лез на ступни, и будто облизывая их, с каждым следующим шагом стекал назад. Мокрые уставшие и счастливые мы шли домой.
Просёлочная дорога сменилась серым асфальтом. Вместо приземистых деревянных построек потянулись заборы военной части, зелёными скворечниками торчали смотровые вышки.  Караульные уныло мерили взглядами прохожих и наверняка им завидовали. А солнце уж напоминало о себе лишь еле светлой полосой на задворках небосвода. Следом за частью тяжёлыми разноразмерными прямоугольниками теснились многоэтажки.
Бетонные громады  вырядились в уютный свет вечерних окон.  За каждым из них текла своя  жизнь. Кто-то ужинал, кто-то проводил время в ожидании мужа или жены. Да мало ли, что за каким окном творилось. Думая об этом я почувствовал насколько велик мир, насколько много судеб проходят рядом, параллельно с моей жизнью. У кого-то она эта самая судьба интересна и красочна, а иному приходиться всю жизнь влачить серое существование и от того учиться радоваться самой малости на которую счастливчики даже не обратили бы внимания. Порой меня захватывали такие мысли. В детстве часто кажется, что ты один в этом мире, точнее, что всё вокруг создано для тебя и без тебя уж точно никак. Будучи малышом, я закрывал глаза и думал, что всё вокруг погрузилось во тьму. Вот я их открываю и на земле опять светло. Конечно, давно я уже осознал, что это не так, но и мыслей о других людях у меня не было. В этот вечер по пути домой сознание повернуло в какую-то новую сторону, и я почувствовал себя маленьким человеком, песчинкой в океане людских судеб и путей в сплетении коих мне нужно найти своё место и путь. Ни памятного события, ни потрясения ничего особенного не произошло в тот день, ничего, что могло бы повлиять на человека неожиданно, кардинально. Самоосознание явилось само по себе - пришло время. Детство осталось на канале у насыпных холмов, а юность пугающей свежестью незнакомых ощущений день за днём забывала босоногое и беззаботное время. 
Необыкновенное чувство томления и ожидания встречи с девчонкой. Беспокойный сон не от насморков и двоек в школе. Абыякавасть до учёбы. Глухота к советам старших. Диагноз прост. Это заболевание для всех. От него нет лекарства в таблетках, им болеют только один раз, и лишь один доктор избавляет нас от этого сладкого недуга имя которому юность, этот доктор-хирург –время.  Оно безвозвратно ампутирует это весеннее сумасшествие.
 Тебе уже не всё равно, что на брюках пятно. По утрам ты сам, без напоминаний чистишь зубы и причёсываешься. Ты хочешь нравиться и выделятся. Ты ходишь чистым тротуаром, и пытаешься не сутулиться. Мерить глубину луж, крошить свежий лёд и месить грязь уже не твой удел. На вчерашнюю, сопливую Ирку, ты смотришь другими глазами. Да и не сопливая она вовсе.
Родители с тревогой ждут этого периода. Сакральная связь между матерью и чадом ослабевает, невидимая пуповина, так долго роднившая и соединявшая, натягивается и доставляет боль родительскому сердцу, чующему отдаление,  возможный разрыв. Но юность ещё зависима, и твои близкие манипулируют этим. Тебя попрекают, научают, кого-то ставят в пример. Но как тяжело. Как тяжело до тебя доползают эти слова. В голове вихри незнакомых желаний и мыслей, и тебя это пугает, ты задумываешься о своей нормальности и очень плохо ежели подле нет советчика поопытней.  Гормоны, запущенные неведомым механизмом рвут в голове понятия, принципы и границы, и только воспитание, понимание хорошего и плохого зачастую удерживают от безрассудных глупостей.