16. мне сказали, что я буду видеть

СОДЕРЖАНИЕ
1. Сколько в мире скользких тем.
2. Много трупов в районе Дебальцева.
3. Умирала старая женщина.
4. Приснилось мне: я будто заблудился.
5. Сколько дней талдычат о Немцове.
6. Мне сказали, что я буду видеть.
7. Ничего не хочется.
8. Было так, что Прасолов сидел.




     *     *
Сколько в мире скользких тем,
Их порой нельзя и трогать,
Тронешь тему, а затем,
Спросится безмерно строго.

В мире Бог  для всех един,
Разны лишь его пророки,
Каждый паству убедил,
Веры чтить его уроки.

.Внес закон в Писанье Бог:
Лишь его решающь голос,
Чтоб с главы упасть не мог
Без его веленья волос.

Вроде, он продумал все,
Чтобы в мире был порядок.
Только Бог не все усек:
План его совсем не гладок.

Люди разных стран и рас,
Люди от других религий
Схлестывались много раз,
Судя по священной книге.

Раньше были царь, король,
Правили эмир, диктатор.
Ты под них подкоп не рой,
Сам отправлен будешь в тартар.

В нынешний всмотритесь день,
Войны где-то беспрестанно,
Кружит над Планетой тень
Смерти страшной неустанно.

В Сирии, в Донбассе кровь
Льется щедро и обильно,
Франция с исламом вновь,
Расскандалили обидно.

Тут религию задел,
Там вдруг нацию затронул -
Во всем мире беспредел,
Массовые похороны.


В каждой вере свой пророк,
Скажешь о пророке слово,
Вдруг последует урок -
Не воспрянешь к жизни снова.

Бог всем людям повелел
Жить в любви и быть в согласье
Но реально добрых дел
Хоть щепотка набралась ли?

Зло исходит от людей
Против божеских законов,
То ты ангел, то злодей,
По бандитским всем канонам.



*     *    *
Много трупов в районе Дебальцева
Как попало лежит на снегу,
Кто без ног, кто с разбитыми пальцами
Тянут руки, упав на бегу.

Словно просят любимую Родину:
«Помоги. Забери нас к себе.
Мы в Донбассе вовсю колобродили,
Тут конец нашей горькой судьбе».

Только Родина к вам не торопится,
У нее и других много дел,
Коль найдется в Донбассе вам рощица-
Это будет ваш вечный удел.

Снилась многим Украйна велика,
За нее и пошли на войну.
Только жизнь за ваш век многолика,
Вам  судьба присудила – вину.

Память вам уготована страшная,
Не сияют вам славы лучи,
Ваше прошлое черным окрашено,
Стали вы для людей – палачи.


*     *     *
Умирала старая женщина,
Иногда приходила в сознание,
Чтоб понять, сколько мук ей завещано,
При уходе с земли в мироздание.

Выходило, что смерть не мгновенная,
Маята продолжается днями.
«Видно, Богу была я неверная,
Потому черти душу отняли».

С потолка блики скорбны и  сумрачны,
На столе тлеют тусклые свечи,
Голоса гнусавят, как в рюмочной,
Ей покой полагая вечный.

Упокой ей соседки гнусавили.
Надрались аж с утра под завязку,
Потому в гроб живую отправили,
И готовы пуститься в пляску.

Проходил мужчина мимо вечером,
И услышал в доме завывание,
И подумал: надо, делать нечего,
Прекратить хмельное отпевание.

Заскочил он в дом стремительно,
В горбовую выдворил всех «певчих»
На душе вдруг стало так томительно,
И бессильно опустились плечи.

Страна моя! Что с тобой деется?
В какую ты валишься бездну?
Нам возможно ль на что-то надеяться?
Или все уж теперь бесполезно?



*       *     *
Приснилось мне: я будто заблудился,
Пошел в поход как будто бы пешком,
Во сне я в толк не взял, где находился.
Смешно? Но мне тут не отделаться смешком.

Как будто бы я в городе каком-то,
В каком, узнать никак не удалось,
На мой вопрос – ответ  туманен, скомкан,
Что от него меня кидало в дрожь.

Сказали: где-то километров сорок
-Отсюда нужный мнерайон,
Но путь туда неведом и так долог
Мне неизвестен совершенно он.

Указывали путь по дну оврага,
Где по колено сыпкий был песок,
По пустырю, терновнику, корягам,
По бурьяну, что страшно был высок.

Один мужик сказал определенно,
Такое, что услышал я впервой,
.Я будто бы судьбою обделенный,
И у меня неладно с головой.

Не стал с ним спорить. Я искал дорогу,
Но сколько ни искал – не находил,
Я стал упрямым, упирался рогом,
Удачей только Бог не наградил.

Я просыпался. Сон являлся снова,
И поиску не виделось конца,
И доброго мой сон не стоил слова,
Сомкнувшийся в подобие кольца.

Забыть бы сон. Но он меня встревожил,
Как  на ладони  это жизнь моя,
И я искал свою дорогу тоже,
Но так же заблудился я.
.

• *     *     *
Сколько дней талдычат о Немцове,
Надоело слушать этот бред,
Ложь и лицемерье в каждом слове,
Все это покойному во вред.

Был покойный не простой политик,
Наломал немало в жизни дров,
Пусть в том разберется  аналитик,
Сбросив словоблудия покров.

Ныне говорят о многоженстве,
О немцовских детях без отца,
Если б наши нравы были жестче,
Мы б клеймили папу подлеца.

Стало в нашей жизни все свободно,
Многоженство – вовсе не позор.
Дети без отца – так это ж модно,
Необъятен в нравах кругозор.

А в каком восторге наши дамы:
Как Немцов всем детям помогал!
Жен бросал – нет в этом ныне драмы,
Чувства к ним он в сердце сберегал.

Был Немцов любовником отменным,
Его дамы в том убеждены,
Частые простив его измены,
Ведь в постели нем ему цены.

Как политик -  так Немцов уж ценен?
Как-то его Ельцин углядел,
И из Нижнего в Москву нацелил,
На министра коммунальных дел.

Сразу второе выросли тарифы,
Но разбился вдруг немцовский пыл
О бюрократические рифы,
Дух новаций, как туман, уплыл.

Слава у Немцова вышла  дутой,
Он не раз  пытался снова всплыть,
Не всплывалось. Как в свинец обутый,
Шел ко дну. Не та была уж прыть.

Время все распределит по полкам,
Если словоблудье уберем,
Если в сути разберемся толком,
Слава станет мыльным пузырем.


              *     *     *
Мне сказали, что я буду видеть
Радость вдруг плеснулась через край,
Перестал судьбу я ненавидеть,
Жизнь явилась, ну не жизнь, а рай.

Был готов обнять я  всех, кто рядом,
Заключить в объятья мир земной,
Разглядеть все рядом ясным взглядом –
Нету большей радости иной.

Те, кто был мне раньше неприятен,
Стали симпатичными людьми,
Нету в жизни больше черных пятен,
Вдруг явились радостные дни.

Снова вижу телепередачу,
Накарябал на листке строку,
Значит,многое еще побачу
На своем неудалом веку.

Лица вижу вновь, не силуэты,
Тут восторгам не было конца,
.Ноги я готов врачам за это
Целовать, не потяряв лица.

Все теперь мне в жизни в радость,
Солнышко пригрело – хорошо,
Вишни зацвели – такая благость,
На душе легко, когда вдруг дождь прошел.

Нахамил прохощий – ну так что же?
Никакой обиды на него,
Я теперь ему не дам по роже,
От него не надо ничего.

Стал я чем-то вроде херувима,
Только нету крыльев за спиной,
Мерзость всю я пропускаю мимо,
Только всепрощение со мной.

Отчего я так преобразился?
Изменили суть мою врачи.
Мир вокруг в глазах мне отразился,
Каждый станет сердцем добр и чист.


*     *     *
.
Ничего не хочется,
В душе пересортица,
Не поймешь. Что ценное,
А что водичка пенная.

             
        *     *     *
Было так, что Прасолов сидел
В милицейской камере за кражу,
Натворил по пьянке столько дел,
Что в момент был заключен под стражу.


Были у него блокнот и карандаш,
Он в блокнот записывад что-то,
Быстро так, хотя в руках мандраж,
И лицо все с капельками пота.

Милиционер смотрел в глазок
На поэта в камере закрытой,
Глянуть бы в блокнот хотя б разок,
Что поэтом на листках излито.

Срок поэт исправно отсидел,
Мент сержант уж ходит офицером,
Каждый погружен в  кипенье дел,
А поэт в стихи свои всецело.

Годы шли. И вот судьба свела
Их в одном служебном кабинете,
Миг вина в лице мента была,
Ненависть и боль в глазах поэта.

Взгляды встретились и мигом разошлись,
Мент, не медля, кабинет покинул,
Прошлое явилось разом вблизь,
Колом садануло резко в спину.

Этот гад зечем сюда пришел?-
Вырвалось впридых из уст поэта.
;Как-то стало всем нехорошо,
Неуместна стала фраза эта.

Видимо, в поэте взбунтовался зэк,
Лагерная вспенилась закваска,
У сидевших хворь эта навек,
Только возникает в разных красках.

Мент в том случае казался добряком,
Он предстал на добродушкой ноте,
             Если разложить все тут рядком,
Мент хотел узнать лишь, что в блокноте.

Зэк с ментом не могут жить в ладу,
Было так всегда, и будет вечно,
Так написано, видать, им на роду,
Так судьбой безжалостной намечего.