Кулачка

Светлой памяти
Худяковой Анисьи Алексеевны –
моей «второй матери» - посвящаю


Нелегка у меня задачка -
Рассказать о тебе как есть…
Называли тебя "кулачка",
Что сегодня - большая честь.

Родилась в декабрьскую пору
Ты в простой крестьянской семье.
За окном шла дорога в гору
И стелился снег по земле.

По-крестьянски святки шумели
И весёлый гулял народ,
Только ты - одна, в колыбели,
На дворе - тринадцатый год.

Мать, отец, три сестры - здоровы,
Дом с подворьем, своя земля.
Были лошади, конь, коровы
И неплохо жила семья.

Так же жили и по соседству
(Мало где так теперь живут),
И достался раннему детству
Тот нелёгкий крестьянский труд.

Ты привыкла, и дух воспрянул
К этой жизни - стогам, хлевам…
Но семнадцатый год нагрянул
И пришлось выселяться вам.

От земли, богатой и древней…
Вековой отлетел покой.
Были белые - на деревне,
Были красные - за рекой.

И от жизни, гибель несущей
Как укрыться - никто не знал.
По реке, под окном бегущей,
Девять месяцев фронт стоял.

Всё окончилось - вновь порядок,
Но как память о той войне
Есть отверстие от снаряда,
Что однажды застрял в стене.

За рекой - двухклассная школа.
Посещала, пока могла.
И ребенком верила в Бога,
И добра от людей ждала.

Мчалась жизнь как лошадь-двухлетка,
Словно под гору снежный ком.
Ты окончила семилетку(1)
И пришла в облисполком(2).

Без знакомств и характеристик
И без связей "без никаких"
На работе своей - статистик –
Ты не хуже была других.

Жизнь опять изменилась сразу
/Где законы её понять… /
И из центра пошли приказы –
Раскулачить… Сослать… Изъять…

И до вас, что неплохо жили,
Дотянулась властей рука –
И отца в тюрьму посадили,
И ты стала - "дочь кулака".

Сколько раз ты бежать хотела,
Ожидая суровых мер,
Лишь в отдел заходил "по делу"
Рядовой милиционер.

Раз за триста верст из деревни
Прибежала родная мать:
"Вот заданье дали намедни,
Ну не знаю, как понимать:

Мне "заданье твердое" - диво –
Столько за день корзин сплести.
Да сосед мне шепнул: «Беги, мол,
Под тюрьму хотят подвести".

Кто другой бы давно был сломлен,
Ты ж с каким держалась трудом…
Был отец в правах восстановлен,
Но вернули - один лишь дом.

Не привилось к тебе нахальство:
Что нельзя - то никак нельзя.
И ценило тебя начальство,
И имелись уже друзья.

Радость в жизни иметь хотела,
И мечтать, и любить сполна,
Жизнь сложить бы вполне сумела,
Но опять началась война.

И другие пришли заботы,
Раз война - себя не жалей.
Оборонные-то работы
Тоже требовали людей.

Вас под Мурманск везли в июле(3)
"Две недели, от силы три…".
В ноябре(4) лишь назад вернули,
Так замены и не нашли.

До чего же там страшно было! –
Сколько paз звала во сне мать.
Говорить о той не любила,
Тяжело было вспоминать,

Как к камням под бомбежкой льнули
/Скальный грунт там один такой/,
Прикрываясь от вражьей пули
Лишь лопатою штыковой.

Ты познала большое горе
/Описать - слова не нужны/,
Когда друг твой, ушедший в море,
Не вернулся домой с войны.

Мир пришел. Пришло назначенье,
И на должность другую ты
Перешла в отдел просвещенья,
Но и там - не всегда цветы.

Наша область - сплошные зоны.
Ты - инспектор. Одна, сама
Выезжала не раз в районы –
В интернаты и детдома.

Как с инспекцией по приказу
Приезжала их проверять –
К тебе дети тянулись сразу,
Ты была для них всех как мать.

И прекрасно ты знала дело,
Сослуживцы все - как свои…
Но детей своих не имела,
Как не создала и семьи.

И по складу ль своей натуры
/Или кто-то шёл по пятам?/
Перешла ты в отдел культуры
И прекрасно справлялась там.

И когда ты ушла с работы,
Чтоб от тех забот отдохнуть,
Было столько знакомых - что-ты…
/А осталось потом - чуть-чуть…/.

Но не знала ты вялой скуки
Ни по будням, ни в выходной –
Ведь сестры твоей сын и внуки
Тебе стали семьей родной.

Но держу я в памяти цепко
/И, конечно же, не в укор/,
Что не в меньшей степени крепко
Ты любила других сестер.

Никогда не была сурова
К детям их, и в который раз
Находила доброе слово
И для них, и для всех, и для нас.

Отдых в жизни нам не обещан,
И не знаю, с каким трудом
Поднимала ты - раз завещан –
Деревенский отцовский дом.

На людей не держала злобы,
Помогала - по мере сил -
Всем - соседям, друзьям, знакомым -
Кто об этом тебя просил.

Только с возрастом - вот хоть тресни
Видно, так уж тому и быть,
Одолели тебя болезни,
Не сумела их излечить.

Но и здесь ты держалась стойко,
Не хотела ты духом пасть,
И ни разу - я помню сколько –
Не ругала ты нашу власть.

С детских лет я на выходные
Приезжал к тебе ночевать.
Мы не просто были "родные",
Ты была мне "вторая мать".

Сколько лет это чувство длилось –
Знаю только лишь я один…
Но однажды вот так случилось -
Ты в обед пошла в магазин,

Обходя лежавшую сваю,
Зацепила её ногой
/Или так споткнулась - не знаю/
И ударилась головой.

Отыскав это место взглядом,
Я на время теряю речь…
Почему нас не было рядом?
Не смогли тебя уберечь?

В двухэтажном больничном зданьи
/В той палате всё время тень/
Не придя ни разу в сознанье,
Ты скончалась на пятый день(5).

Умерла ты июльским утром,
Схоронили тебя в обед.
С той поры - посчитать нетрудно -
Скоро будет уже семь лет.

Но глубока моя кручина:
На дворе хоть дождь, хоть мороз –
Я тебя и твою кончину
Не могу вспоминать без слёз.

Нас ещё одолеет качка –
Но уже без тебя - в пути…
Дорогая моя "кулачка",
Если можешь, за всё - прости.


(1) Школу рабочей молодежи №1 г. Архангельска в 1936 году
(2) Архангельский облисполком
(3) В июле 1941 года
(4) В ноябре того же года
(5) 22 июля 1988 года

6 июля 1995 года