Поэт и прокрусты

ПОЭТ И ПРОКРУСТЫ


«И рече Бог: да будет свет, и бысть свет. И виде Бог свет, яко добро…»
(Быт, 1, 3-4)


«… если же будешь делать Мне жертвенник из камней, то не сооружай его из тесаных, ибо, как скоро наложишь на них тесло твое, то осквернишь их…»
(Исх. 20, 25)

                «… Ты сам свой высший суд;   
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник».
(Пушкин, «Поэту»)

«Многабукфф…ниасилил...»





О, творцы многострочных песен
Про Ахилла и про Роланда!
Почему вы слагали длинно?
Иль никто ещё – вашу мать, - 
Вам на слушалку не повесил 
Слов, что «краткость – сестра таланта»,
Не сказал, что стихи, как глину,
Надо резать и ужимать… 

Этой фразы не зная, Данте
Вёл читателя по уступам   
Шестистиший: держи в тумане
Ритма, звука и смысла нить! 
Почему же теперь таланты
Мы сверяем со штампом глупым:
Надо кратко! Не смей вниманье
Тех, кто слушает, утомить…

Стих взращён - порождённый лоном
Чувств, усилий, с собою споров.
Он живёт - и, взращённый к жизни,
В том ли должен вину признать,
Что возрос не кустом, а клёном?..
Но послышится – словно повар
Иль закройщик ты, шьющий джинсы:
«Здесь хватило б вещиц на пять».

И послышится укоризна:
Как громоздки твои поэмы - 
Сколько сложностей, зарисовок,
Усилений да антитез…
Нет чтоб горсточку афоризмов;
И смотри сортируй на темы.
Сыр ведь купят, коль расфасован
По брикетикам на развес.               

Жаждет слушатель формы малой.
Ради публики – чтобы силы.
Мысль, внимание не напрячь ей, -
Надо б проще… да сокращать…
Да на ломтики бы, пожалуй, - 
Чтоб совсем уж удобно было, -
Ибо если разрезан рябчик,
То сподручнее поглощать.

Леность мысли – сестра поп-арта.
Лаконичность? Её веками
Жаждут голых эфебов стаи.
Длинно – сложно для дикаря.
Сокращать обожала Спарта:
Слов – поменьше, больных – об камень;
Да Сократы не там взрастали,
Между нами пифагорЯ.

Что ж – исполни сии заветы
И в товар преврати творенье,
Под секиру швырни, как тесто,
Свой – когда-то живой, - напев…
И президиум литсовета
Пару раз наградит сиренью,
И в журнале получишь место,
Уложиться в формат сумев.

И начстудии, глядь, похвалит
За прилежные лаконизмы;
Но - послушен указке чьей-то, -
Обольщаешься, мысль тая,
Что за стенами фестивалей
Будешь в градах и весях признан…
Не надейся! Лишь орг-ячейка –
Суд твой, град твой и весь твоя!

Ложь не та ль искушает ум твой,
Что раскрутка – сестра Прокруста?
Не надейся - бесславно канет
Стих, что брошен под нож ему.
Нет! Безвестен иль в миг триумфа,
Свист ли слыша тысячеустый,
Под волну ли рукоплесканий, -
Мерки заданной не приму.

Дело повара – гнать заказы.
А поэт – навсегда свободен.
Звучным строкам велит – живите! –
В день творенья глагол творца.
Вечер, утро… и се, алмазы;
И, как древний алтарь Господень,
То, что он яко дОбро виде,
Не потерпит уже резца.

Да, пребудет поэт свободным
От «попроще б» и «не по силам»,
От шаблона и от поклона;
И, в подруги зовя звезду,
Торжествуя венцом соборным
Над прокрустом и над зоилом,
Вновь поэм многострочных кроны
Вознесутся в его саду.