Ци Байши. Осенняя цикада на цветках лапины

Эта картина Ци Байши настолько глубока и бытийна по смыслу, что ее нужно смотреть и воспринимать не днем, не в многолюдном музее, не в пестрящей галерее. В нее нужно вглядеться душой и сердцем ночью, в космосе темноты и тишины. И чтобы в зале музея не было никаких других экспонатов. Только эта самая картина. Единственная на стене. В зале никаких люстр, никаких ламп - только матово-мягкая подсветка непосредственно самой картины. Как будто из космоса темноты и тишины проступают контуры, прорастают пятна краски, посвёркивают самые волшебные звуки, какие только могут быть. Читатель, Вы хоть немного заинтриговались тем, о какой же именно картине идет речь? А я немного потомлю Ваше любопытство, оттяну вдаль момент прояснения того кристалла, что размером или с горчичное зерно, или с целое небо...
        Творчество Ци Байши – всегда поэзия. Да и как могло бы быть иначе? Ведь и название места рождения великого художника – это удивительный поэтический образ: «Болото Большой Медведицы». И процесс постижения  грамоты в трехлетнем возрасте – это сгущение метафор: под руководством деда маленький Ци Байши выводил иероглифы своего имени не пером и не кистью по бумаге, а палочкой по земле... Поверхность Земного шара представала и тетрадью, и книгой, и свитком, и учебником, и иероглифом.
         Картина, о которой идет речь, - «Осенняя цикада на цветках лапины». Название – не просто обозначение изображенных объектов (насекомого да растения из семейства ореховых), а высокая концентрация символики, высокая емкость обертона, поэзии, философии. В названии все слова на своих местах, их никак нельзя переставить: не «Цикада на осенних цветках лапины», не «Цикада на цветках осенней лапины», не «Цикада на лапине». Насекомое – хрупкое, недолговечное, оно распрощалось с теплым, полным жизни, временем года и теперь припадает к цветкам, которые яркие, нежные и такие трепетные в их ощущении наступившей осени. От лапины могли бы исходить хотя бы какие-нибудь сила и устойчивость, но крупным планом взяты не ствол, не ветви, а именно нежные, трепетные цветки. В картине концентрированно и лаконично совмещены и гармонично уравновешены слабость и сила, мгновение и вечность. И здесь гармоничное равновесие не только смысла и содержания, но и формы: сочетания каллиграфической линии и прозрачных, чистых цветовых пятен, лаконичного сочетания красного цвета и черного. К такой палитре - «красное-черное» -  Ци Байши прибегал нередко.
         Картина наполнена не только цветом, краской, но и звуком, музыкой. Конечно, стрекотание цикады здесь не факт, а только предположение, но такая игра слухового вымысла имеет особую стереофоничность. Ведь приходит она из космоса тишины. Вообще-то стрекотание характерно для самцов цикад преимущественно при жарких температурных условиях, а на картине Ци Байши – осень. Но ведь слуховой вымысел всесилен...
        Конец Х1Х – первая половина ХХ вв. – время, в которое жил и творил Ци Байши, было, мягко скажем, неспокойным для Китая (как и для всего мира). Конфликты и войны с Францией, Великобританией, Германией, Россией, Японией, восстания и революции, репрессии... Хаос, мозаика крика и боли, вселенский сумасшедший дом, милитаристская машинерия... А Ци Байши своим творчеством противопоставляет всему этому красоту, умиротворение, любовь к живому и сущему. Любовь к небу и земле, горам и водам, птицам, растениям, цветам, каждой букашке, каждой рыбешке... Вот, например, саранча для любого огородника и полевода – злостный вредитель и недруг, муха для любого из нас – назойливое существо, переносчик микробов, креветки для большинства из нас – просто предмет еды, кулинарии, наполнения желудка. Для Ци Байши же на его картинах «Метелка риса и саранча», «Муха на блюде», на картинах с креветками эти существа – чудеса из чудес природы, волшебства из волшебств мироздания, непостижимая красота. Бездумию и безумию истории Ци Байши своим творчеством противопоставляет мудрость, гуманизм, просветленность великой философской, религиозной традиции Китая. Например, учения чань-буддизма, которым серьезно увлекался. Основные принципы этого учения: внутренняя тишина в самой гуще жизни, направленность на духовную сущность человека, направленность на созерцание своей изначальной природы. Тогда возможно достижение совершенства Будды.
        Картина «Осенняя цикада на цветках лапины», как и все творчество Ци Байши, - это совершенномудрое послание миру (к слову, в 1956 году художнику была присуждена Международная премия Мира).