Повесть о вине и яблоках. Длинная

Повесть о вине и яблоках, а также о воре, укравшем сердце.

Долог путь до конца с начала,
как с истоков до моря лодкой,
но легенда бы обнищала,
приютившись в строке короткой.
Так что я начну издалёка -
как любовную - повесть эту,
чтоб герой не таил упрека
и не вынес его поэту.
        1
На Садовой жила девица.
И звалась она Изабелла.
Вышивать была мастерица,
за работою сладко пела,
были очи ее как омут
цвета синего винограда,
и такая жена любому
мужику была бы отрадой.
Но дознаться разве возможно,
что девичьему сердцу мило?
Полюбился ей безнадежно
Джо Натан по кличке Штормило.
По натуре не был буяном,
но, как будто в городе качка,
он домой возвращался пьяным
то зигзагом, то на карачках.
Так что был ее жребий жалок.
Это мог бы сказать ей каждый.
Но в Гадюшник (приют гадалок)
Изабелла пошла однажды.
Там, под крышею в сильном крене
запах жженой травы вдохнула
и сквозь мутный воздух курений
различила в углу фигуру
то ли парня, то ли старухи -
так две крайности были связаны -
были губы, как веки, сухи,
были веки, как губы, красны,
был мундштук зажат меж зубами,
клубы дыма из носу лезли,
были волосы, словно пламя,
а глаза, точно искры, резвы.
Подошла к нему Изабелла
(или к ней - воплощенной тайне),
и напротив за столик села,
и промолвила: "Погадай мне!"
Человек поиграл глазами:
"Стал, наверное, плох уже я,
раз девчонки подходят сами.
Я - игрок, а не ворожея!
Но, с утра до зари вечерней
зарабатывая на кашу,
знаю: пики, кресты и черви
забубенную жизнь предскажут.
Да на сердце такая мука,
что и пальцы взяла истома:
мне, увы, не дается в руки,
то, что мною давно искомо.
Если ж я увижу воочью
блеск того, о чем я мечтаю -
хоть бы пару желтых кружочков! -
так и быть. Тогда погадаю."
Раскошелилась Изабелла -
две монеты - не тяжело-то -
и колоду сдвинула влево,
да игрок разметал колоду.
И сначала сказал уныло:
"Приготовься принять удар ты:
так и будет, как прежде было".
Но вторично глянул на карты.
И душа у него запела,
по-хорошему озаботив,
и увидела Изабелла,
КТО сидит за столом напротив,
и была его речи рада:
"Впрочем слушай... минуют годы...
Джо Натан твой - парень что надо.
Погоди, получишь его ты!"
                2
Джо Натан был парень что надо.
Только кто из нас без изъяна?
Выходя из чужого сада
с полной пазухой джонатана,
он в уме вызывал виденье,
как продаст румяного тезку
и на вырученные деньги
как обычно, упьется вдоску.
Тут он шепотом был напуган:
"Я все знаю и я все видел:
что хозяину не был другом
и что выпить большой любитель!"
Джо Натан рванулся - куда там!
Только ворот на горло съехал!
Держит франт его конопатый,
и ему говорит со смехом:
"Мне идея твоя по нраву.
Так зазря пропадать зачем ей?
Угощу я тебя на славу,
если первым вбежишь в харчевню."
Что ж, пускай. Прибежали, сели,
заказали: "А ну подай нам,
дорогая, вина "изабелла".
А закусим и джонатаном".
Опрокинули. Захрустели.
Полилось вино за игрою.
С подозреньем, по простоте ли,
говорит Джо Натан герою:
"Ты поднес мне добрую чару,
так представься же, ражи бога!"
Собутыльник пожал плечми:
"Лерик Лис. Или видишь плохо?"
                3
Не поверил Лерику парень.
"Брось дразниться, не то ударю.
Доброте моей благодарен
будь, когда не получишь в харю.
Вор, игрок - а на ней ужимки.
Только врешь, в лице не меняясь.
Мастерство свое докажи мне!
Тут вот... яблочка три осталось.
Если их незаметно глазу
из-за пазухи все ты вынешь -
вот тогда я поверю сразу,
в  то, что ты не присвоил имидж!"
Обнял вор его: "Ты с запросом,
да возможности коротЕньки.
Завяжи кошель, что под носом,
не звени зубами - не деньги:
их не трать, сколько б ты ни выпил.
Плата будет с тебя другая.
Вру я - правда - кто бы я ни был,
не краснея и не моргая.
И о воре таком умелом
отродясь не слыхали в мире."
И шепнул ему между делом:
"У тебя их было четыре!
Вот все яблочки! Подивись-ка,
может, гордость пойдет на убыль.
С червячком. Прибитое. С листиком.
А четвертое - словно уголь!
Как живое! Телом нагрето.
Ускользает. Дрожит! Смеется!!"
Поглядел Джо Натан - а это
в пальцах Лерика сердце бьется.
Он ладонями грудь потрогал -
ткань да плоть, никаких отверстий!
И, опомнившись понемногу,
закричал:
"Отдай мое сердце!"
Взвизгнул Лерик в диком испуге:
"Осторожней!" И молвил строго:
"Неумело протянешь руки -
я ж потом грызи себе локоть?!
То ж не яблоко, в самом деле,
как уронишь - обтер и слопал.
И души не удержишь в теле,
если часом хлопнется об пол!..
Да не бойся! Был я моложе -
взглядом брали, не то - рукою,
сердце близко лежало к коже.
А уж словом творили такое!!
Острословы делали чутким -
раны сердцу черстветь мешали,
так что я притерпелся  к шуткам.
А тупые - те оглушали.
Так что ты не дави на жалость.
Мне от боль твоей не больно.
Остроумных мало осталось,
а тупиц я встречал довольно.
Поздно ищешь ко мне подъезды!
Я же честно назвался вором,
так чего в бутылку полез ты
и связал себя уговором?
Что ты думаешь, я со скуки
в грудь чужую за сердцем лезу?
Мне давно не дается в руки
то, что нужно мне дозарезу!
Дай мне ухо сюда поближе-ка.
Деликатное дело наше.
Что ты слышал, жалкий воришка,
о богатствах Карэна Таша?"
      4
Плоти клок в ладони забился,
унесенный у Джо Натана,
лишь сошло с языка у Лиса
имя грозного капитана,
что давно Аксарские воды
бороздил своими судами
и что в силу своей свободы
только деньги звал господами.
Было б сердце там, где и было,
так уже упало бы в пятки,
и сверкал бы парнишка ими,
удирая прочь без оглядки,
но в груди его было пусто.
И сказал Джо Натан отважно:
"Применил бы свое искусство
ты к персоне Карэна Таша.
А при чем тут Джо Натан бедный?
Возврати мне сердце на место!"
Но на это ему ответ был:
"Так и быть. Скажу тебе честно.
Между нами, очень уж трушу.
Жахнет саблей - и головы нет.
Как увидит меня, так душу
без суда и следствия вынет.
Я ведь - как меж собою воры -
посягал уже не однажды
на его золотые горы.
И прошу тебя, ведь не наш ты,
и тебя он не заподозрит,
а как станешь к нему ты близок -
уведешь у него все звезды.
Я тебе накатаю список.
Успокойся! С Карэном рядом
ты заправским станешь воякой.
Бессердечному стать пиратом -
только плюнуть. Сиди не вякай.
Сердце не перестанет биться,
хоть неделю виси на рее.
Ни зарезаться, ни утопиться
я не дам тебе, сердце грея.
Отступить придется тогда лишь,
если плаха встанет под плечи.
Если голову потеряешь -
толку в том, что ты бессердечен?"
И в словах ему Лис подробных
рассказал о камнях гаярских
и о прочих вещах подобных,
о которых сказано в сказках.
Будь не отдано сердце чарам,
Джо Натан бы его не слышал
от того, что в висках стучало б.
Или вор живым бы не вышел.
          5
И сидел Джо Натан в харчевне,
словно птица, попавшая в сети.
Тяжелей пустоты душевной
не найти ничего на свете!
Вместо сердца - холодный пепел
от сознания: "ну, не вор ли?"
Много пил. Да словно и не пил:
от вина лишь першило в горле.
Но не стал совсем огорчаться,
а пошел по указке лисьей
в старый порт, где довольно часто
улыбается Роджер лысый.
И сказал, когда его поднял
на борт бриг из черных флотилий,
что пришел к разбойникам водным,
так как дома мало платили.
И при первом же абордаже -
как бы это ни было странно -
удивило Карэна Таша
хладнокровие Джо Натана.
И вассалов черного флага,
мастеров забрасывать крючья,
поразила его отвага
и сноровка его паучья.
Стал почти он Карену равен.
Как орла своего полета
наградил Джо Натана Карэн
лучшим парусником из флота.
И, когда морские шерифы
Джо ловили, чтоб вправить разум,
он ходил в Бродячие Рифы
как домой, не моргая глазом.
Но... с победой идет, а с виду -
словно это его приперли.
И, лелея в душе обиду,
восхищается: ну, не вор ли!
Ни красавицы у него нет,
ни по пьяни в поисках брата
головы никогда не клонит
на плечо другого пирата,
и, когда иной после боя,
как лимон над стаканом, выжат -
Джо Натан владеет собою
и по прежнему ровно дышит.
У кого же душа из стали,
тех пираты высоко чтили,
и тогда соратники стали
называть Джо Натана Штилем.
              6
Но порой... Все сходят на берег,
Штиль же близко не станет к боту.
Вспоминается ему Лерик,
скривит губы и сплюнет в воду.
"Ну и Лерик... не тратить брани,
а на ворот пустить лису бы!.."
Сердце, было б там, где и ранее,
так уж выбило бы все зубы.
И сказал ему Карэн как-то:
"Это имя и мне знакомо.
Он в глазу мне что катаракта
и в груди моей как саркома!
Поперек он моей дороги,
и когда бы я его встретил,
мстить бы стал ему, как немногим,
а верней - никому на свете!"
Штиль в ответ: "Еще повезло вам.
Я же - Штиль... Оттого и пью-то..."
"Что ж на "вы"?" - и, слово за словом,
удалились они в каюту,
и сначала сдвинули кубки
за семь футов даже под призом,
а потом за женские губки,
а потом за проклятье лисам.
Отрешившийся от печали
после третьего кубка рома,
на вопросы Штиль отвечает:
"Да я сердце оставил... дома".
В свой черед задает вопросы:
"Вот поишь ты свое пиратство,
веселятся твои матросы,
но скажи: такое богатство
не безумство ль - топить в стакане?
Говоришь всегда и везде ты,
Карэн, будто ты востоканин.
А теллурцы в душе эстеты."
"И добавь, - сказал ему Карэн, -
хвастовства хорошую мерку.
Точно так же и я сварганен."
И открыл потайную дверку.
И когда внесенная лампа
осветила сокровищ ворох,
приумножилось в гранях пламя,
словно стало их тысяч сорок!
Изумруды Фальга в обновах,
прежде вделанные в корону,
деньги в форме листов кленовых,
каждый весом в целую крону,
Сердце Жота и Глаз Баклана
в свете лампы скрестили блески.
Проморгал Карэн Джо Натана,
привыкая к сияньям резким!
В световой стоял паутине
незначительные мгновенья,
глядь - а Штиль уже посредине,
и в карманы сует каменья!
Никогда еще Карэн не был
так похож на черного волка.
А кто видел Карэна в гневе,
тот, как правило, жил недолго.
Под клинком его свистнул воздух...
Но тотчас, с ответным ударом,
застонал на гаярских звездах
Джо Натаном раненый Карэн...
                7
"Вот и все!" - говорят убийцы,
между ребер сажая перья.
"Вот и все!" - говорят девицы,
потеряв к женихам доверье.
"Вот и все! - сказал бы, - дослушали,
хватит здесь и шести куплетов",
между тем еще суд, замужество,
и развязка еще не спета.
Как Штиль вышел - думаю, тихо.
Но потом, изменив привычке,
к Лису он ворвался как вихрь,
вопреки своей новой кличке.
И, застав его от безделья
заплетающим пальцы в косу,
за грудки его сдернул с кресел
и на стол ему камни бросил.
Оглушил он беднягу криком,
беспредельным гневом пугая:
"Где ты сердце мое заныкал?
Отдавай его, тварь такая!"
"Я?! Да брось ты свои замашки!
Отдал девочке по соседству.
И не мог придумать удачней:
так и мне удобно, и сердцу!..
Изабеллой, кажется, звали...
Видишь сам, как она хранила..."
Побежал к Изабелле парень.
Догадайтесь, что дальше было.
          ЭПИЛОГ
Недогадливым сообщаю,
что отныне Штиль пить зарекся,
чтоб еще как-нибудь случаем
не лишиться чего-то вовсе.
Сердце дева ему вернула,
ведь любовь мастерства сильнее...
Штиль оправился от разгула
и связал судьбу свою с нею.
Карэн выжил, и грешным делом
всю команду призвал к ответу,
но не те козыря имел он,
чтоб за кем-то бегать по свету.
Лис в подполье ушел, потому что
головою был слишком ярок.
А на свадьбу жене и мужу
анонимно послал подарок.