Однажды в Америке

В золотых украшеньях самых высоких проб,
Поправляя колечко, что куплено мужем в Бирме,
Виолетта целует Арчи в высокий лоб:
"До свидания, милый! Успехов тебе на фирме!"

Ежедневный обычай длится из года в год,
В нем любви - ни на грош, В нем нет нежности ни глоточка...
Виолетта давно здесь, в общем-то, не живет,
Здесь, как тень, существует телесная оболочка.

Только в тесной квартирке грязной Уорренс-стрит,
На продавленной и незастеленной узкой койке
Виолеттино сердце ёкает и летит
К небесам, к облакам, не боясь высоты нисколько:

Словно вырвалось на свободу из стен тюрьмы,
Словно вместо зимы на Аляске настало лето.
На ладонях у Рэя - линии и холмы,
И стихи, и поэма "Канцона для Виолетты",

И цветут луговые травы: шалфей, тимьян,
Вопреки непреклонно стоящей в округе стуже...
... Рэй бывает жестоким мальчиком, если пьян,
Потому что ревнует свою Виолетту к мужу.

Рэй стучит по столу, бросает стихи в камин.
И, глотая издевки, не сердится Виолетта -
Да его бы сейчас утешить, остаться с ним...
О, какое же это мученье - любить поэта!

Виолетта спешит домой. Успевает. Пять.
Вот и Арчи: нескладный, как гризли, большой и глупый.
"Добрый вечер, родной! Горячее подавать?"
И целует пришедшего мужа в сухие губы.