Страсти по-испански. Сцена шестая

                СЦЕНА ШЕСТАЯ

В доме у дона Мигеля

Действующие лица:
Мигель, Лусия, герцог дон Мануэль,
Гойя, Пепа, Агустин, аббат дон Дьего

ВЕДУЩИЙ:
У сеньора дон Мигеля в доме было много места,
где с удобством разместиться можно было не стесняясь.
Приглашённые входили и здоровались с хозяйкой.
Донна Лусия сидела – по обычаю испанцев
Принимать гостей не стоя, а в сидячем положенье.
У неё глаза блестели, вся изящная фигура возбуждённо озорная
излучала только радость предстоящего банкета.

Гости сразу устремились посмотреть портрет хозяйки,
а дон Дьего так увлёкся, комментируя подробно и картину и натуру,
что в экстазе не заметил, как хозяин не доволен,
явно ревностью томимый.

Герцог был сама любезность, но беседуя с хозяйкой
всё поглядывал на двери он, кого-то ожидая,
был рассеян и взволнован.

Но тут вошла Пепа, извинилась перед хозяйкой за опоздание. Лусия поспешила познакомить её с герцогом. Мануэль поклонился ниже, чем кланялся королеве и сразу заговорил о портрете, который видел у адмирала.

МАНУЭЛЬ:
На портрете Вы прекрасны, но скажу я откровенно:
даже Гойе оказалось не по силам на портрете
показать такую прелесть самого оригинала.
Вы владеете, наверно, языком французским тоже?

Пепа:
Я немного понимаю, если сказано не быстро
и вполне членораздельно, но самой построить фразу на французском затрудняюсь.

ВЕДУЩИЙ:
Пепа ела аккуратно, этикет не нарушая
и внимательно следила за гостями и за Гойей.
Пепа знала, что сегодня будет на аукционе
и поэтому играла роль свою великолепно.
Ей хотелось, чтобы Гойя ревновал и был достойно
за предательство наказан.

Мануэль был очарован и старался перед Пепой    
превзойти себя в услугах.
Пепа видела, что герцог у неё уже «в кармане»
и готов отдать за ласки состояние и душу.
Меркантильные расчёты сердце ей заполонили
и она, приняв решенье, сразу вычеркнуть решила
из судьбы своей и Гойю, и конечно адмирала.
Всё поставила на карту сразу и бесповоротно.

Мануэль:
-Мы попросим, чтобы Гойя
написал портрет Ваш снова,   
для меня, чтоб мог я Вами любоваться ежедневно.

ВЕДУЩИЙ:
Донья Лусия, попивая маленькими глотками ледяное
шампанское, внимательно следила за Пепой и наслаждалась завязывающейся интригой.
Ей хотелось расшевелить Гойю, который сидел насупившись, разглядывая носки своих штиблет и о чём-то напряжённо думал.

Лусия:
Как странно, Франсиско, что именно Ваш портрет подтолкнул герцога заинтересоваться Пепой и похоже он от неё без ума. Мне жаль Пепу – такая молоденькая и уже вдова. Но, как видно она не унывает и не скучает. Вы сегодня такой скучный.

ГОЙЯ:
Я Вас знал совсем другою, Вы, Лусия, изменились –
стали  более жестокой. Вас испортило богатство, вседозволенность и роскошь исковеркали характер.
Я не думал, что способны вы с Мигелем столь цинично    пригласить друзей и близких развлекаться вместе  с вами на таком аукционе.

Лусия:
-Перестаньте, дон Франсиско, Вы такой сегодня скучный. Неужели не способны вы порадоваться счастью
ожидающего Пепу? Или ревность, как обычно у мужчин,
преобладает?
                Ведущий:
Гойя понимал, что Лусия издевается над ним, его душила злоба, но он сдерживал себя.
Он уже хотел покинуть это скопище лицемеров и интриганов, но не успел отойти, как его позвала Пепа.

Пепа:
-Как я выгляжу сегодня?

Ведущий:
Пепа явно издевалась над растерянным Франсиско.

Пепа:
- Я хочу уйти пораньше, как ты думаешь удобно, если я покину вечер не простившись с Мануэлем? 

Гойя:
Я не знаю, но хозяйка- Лусия и непременно
нужно ей сказать об этом; я уверен, что попросит
здесь тебя ещё остаться потому, что вечеринка
запланирована ею. А согласно этим планам я,
насколько понимаю, здесь ты главная фигура.

Ведущий:
-Досадить хотел он Пепе, намекая на интригу,
Но она была спокойна, не показывала виду,
что известно ей о сделке между герцогом и Гойей.

Пепа:
Ты нашёл себе другую, ты меня уже не любишь ?
Может быть придёшь сегодня и расстанемся друзьями?
Ведущий:
Гойя злился не напрасно на себя, на Мануэля,
на Лусию и на Пепу, только вспомнив Каэтану
успокоился немного и хотел ответить Пепе,
что её он не оставит…

Но Мануэлю, уже порядком выпившему, надоело
наблюдать за ними и он бесцеремонно вмешался:

Мануэль:
Как Вы относитесь к верховым прогулкам? Приходилось ли Вам скакать верхом?

Пепа:
Да на ранчо приходилось мне скакать и на мустангах,
я ковбоям помогала загонять быков в загоны,
но в Мадриде я ни разу не участвовала в скачках.
Здесь верхом кататься могут преимущественно жёны
богачей и местных грандов.

Мануэль:
Упущение такое мы немедленно исправим, предоставив вам возможность показать своё искусство в скачках здесь на ипподроме.

Ведущий:
Мануэль разгорячённый и вином, а больше Пепой
позабыл, что на прогулках он всегда сопровождает
непременно королеву и присутствие там Пепы совершенно не возможно.

Пепа:
Всей Испании известно, что наездник Вы отменный,
я хотела бы увидеть Вас в седле у Вас в манеже.

Мануэль:
Двор сейчас в Экскуриале*, мне там быть необходимо,
но вернувшись обещаю перед Вами донья Пепа,
прогарцую непременно.
Вы наверное поёте, не хотите ли исполнить что-нибудь перед гостями?

*Загородная королевская резиденция;

Пепа:
Я пою довольно редко  для себя по настроенью, а для публики – стесняюсь.

Мануэль:
Но для Гойи- то Вы пели, для меня когда споёте?

Но увидев, что вьюдита рассердилась не на шутку,
поспешил исправить дело:

- Я прошу не обижаться и могу для Вас исполнить,
если только Вы не против, из того репертуара,
что сейчас в Мадриде модно.

Ведущий:
Во дворце известно было, что любила королева
слушать песни Мануэля, но упрашивать артиста
приходилось ей подолгу, а сейчас без всякой просьбы
предлагал его послушать.

Пепа Лусию спросила, как относится хозяйка к предложению маэстро.
Гости все в восторге были и хозяйка дома тоже.

Мануэль взял гитару, настроил и спел шуточную песню о тореадоре, опозорившемся на арене из-за чего стеснялся показываться не только перед зрителями, но и перед быками.
Дамы умоляли спеть ещё и Мануэль не стал ломаться.

Мануэль:
Я спою вам тонадилью* только мне напарник нужен.

*Тонадилья – шуточное представление типа водевиля, исполняемое дуэтом;

Мануэль посмотрел на Гойю и того любителя попеть и возбуждённого вином, не пришлось долго  уговаривать. Они шёпотом посовещались с музыкантами  и запели  тонадилью про погонщика  мулов, изображая поочерёдно седока, погонщика и даже мула, своеобразные вопли которого особенно
удавались Гойе.

Они пели, плясали и корчили смешные рожи перед зрителями. Мануэль старался только ради Пепы, а Гойя пытался развеять злость и тоску по Каэтане.
Мигель и аббат презрительно наблюдали за шутовством премьера и придворного живописца.

Мигель:
Я смотрю у Мануэля страсти разум помутили,
возомнил себя мальчишкой – лейтенантом из охраны,
а узнает королева? То-то будет представленье.

Дьего:
Королева то узнает – донесут ей непременно.
Как бы Лусии за это не попало рикошетом?

Когда усталые и довольные артисты закончили представление, Лусия насмешливо обратилась к ним..

Лусия:
Прекрасный дуэт. Вам могут позавидовать признанные артисты наших театров.

Порядком упившийся Агустин, изливал душу перед Мигелем и аббатом…

Агустин:
Посмотрите на этих шутов. Счастье и случай вознесли их на вершину власти и славы. Мешки золота обеспечили возможность и доступность ко всему, накопленному человечеством, ко всем прелестям жизни, а они- дармоеды живут и развлекаются по- свински. Изображают из себя гениев, благодетелей, но не пошевелили мизинцем для облегчения существования народа, улучшения благосостояния страны.

А у нас нет дипломов потому, что не было денег на
учёбу и взятки, поэтому приходится раскрашивать
задницу у лошади генерала, проигравшего войну.
Но в творчестве наш мизинец понимает больше, чем
все их академии, вместе взятые.

Агустин опрокинув стакан уронил голову на руки и захрапел.

Дьего:
Вот и Агустин пропел свою тонадилью…

Мигель:
Упился, как швейцарец*

*Швейцарцы в наёмных войсках прославились в то
  время пристрастием к выпивке в отличие от русского,
который в допетровские времена пил в меру и 
  только по праздникам, или в особых случаях – на 
  свадьбах и на похоронах- тризнах.

Мигель направился к Пепе, а аббат к Лусии, но обе
дамы, сославшись на то, что им необходимо   
  поправить причёску, вышли.

Мануэль и Гойя уединившись за столом отдыхали, 
  попивая прохладное шампанское.

Мануэль:
Мы с тобою, дон Франсиско,
не имеем знатных предков, наши корни из народа
и поэтому должны мы быть с тобой всегда друзьями.   
У меня друзей немного, наши вкусы совпадают,
мы с тобой прекрасно спелись.
Кое в чём мы преуспели, но тебе мой друг Франсиско,
я могу помочь и дальше в продвижении по службе.

Гойя:
Бесконечно благодарен, Мануэль, за Ваши речи
и с восторгом Вам вручаю тело бренное и душу.

Мануэль:
Я твой друг и покровитель, ты-художник,
я- придворный; Во дворце немало грандов,
но мужчин всего лишь двое – ты да я  друг-друга стоим.
Если б ты своим портретом не открыл глаза на Пепу,
Я бы мог и не заметить всех достоинств у вьюдиты.
Ты прости меня, Франсиско, этот лакомый кусочек
стал мне дорог и делиться я ни с кем не собираюсь.

Гойя:
Всё зависит от вьюдиты, выбор будет делать Пепа,
но уверен, что за Вами преимущества бесспорны-
я, конечно, сожалею, но желаю Вам удачи.

Обнимаются. Мануэль запевает застольную, Гойя
подхватывает.

Ведущий:
Гойя пил и развлекался, но отнюдь не забывая,
что участвует в спектакле, как артист готовой сцены.
Роли первые играли Мануэль, Лусия, Пепа.
Режиссером постановки был Мигель,
как автор сделки между герцогом и Гойей.

Гости, не подозревая, исполняли роль статистов.
Гойя знал характер Пепы и почти не сомневался,
что вьюдита не упустит шанса стать для Мануэля
нужной и незаменимой.

Увлеченье Каэтаной, страсть, которая пронзила сердце огненной стрелою, позволяли не особо огорчаться из-за Пепы. Так что роль свою в спектакле
Гойя выдержал отлично. Обнимая Мануэля клялся
быть слугой до гроба.

Возвращаются Лусия и Пепа, подрумяненные и напудренные. Мигель хотел зажечь новые свечи, но
Мануэль остановил его и обратился к Пепе:

Мануэль:
Все наверное устали и пора нам распрощаться,
а хозяевам спасибо за прекрасный чудный вечер.
Разрешите донья Пепа, проводить Вас до кареты, ну,
а если будет милость с Вами вместе я поеду.

Пепа:
Перед Вами Ваша Светлость возражать мне не пристало,
проводите, если только Вас не ждут дела другие.

“И прошествовала Пепа
С Мануэлем мимо Гойи.
На ступеньках прикорнула
Задремавшая дуэнья.
Улыбаясь, разбудила
Пепа спящую служанку.
Вот уже заржали кони.
Красноногие лакеи
Дверцу распахнули. В новой,
Пышной герцогской карете
По уснувшему Мадриду
Мануэль и Пепа едут
Спать. Домой.”

                ВЕДУЩИЙ:
Так закончилась для Пепы жизнь под крылышком
У Гойи, а для Гойи наступили дни страданий в ожидании вестей от Каэтаны.

ЗАНАВЕС