***

Рашкин шар и глобус боли,
демиурга облый лоб,
театр-тюрьма и поле боя,
юдоль скорби, воплей, воя
чаша лжи и чаша крови,
чаша влаги - и дубьё.

Пьёт-питается извечно
из той чаши красный сок
сильный ловчий человечков:
спросит "на Голгофу-тов ли?" -
отвечай "всегда готов!"

Тесных стен остроги строги,
место лобно, любо жить,
больно мир похож на морг и
ждут прожорливо погосты
атамана хоронить.

Вольны крови буйной волны,
стан героев и святых,
кабаки поэтов полны -
светофоров молодых.

Ссору эрос и танатос
затевают невсерьёз -
чей кафтан, рубашка, пояс,
кому череп, кому мозг.

Сядут в рюмочной за столик
и давай судить-рядить:
эсэсэр иль царь на троне?
русский рейх? интернацболы?
а хохлов - голодоморить
иль живыми хоронить?

Русский полюс в диком поле,
бунт и беспощадный кекс,
царство церкви здесь и цирка,
и бессмысленные роли
ждут бездарнейших актрис.

Настежь окна и глазницы,
снова вздёрнул на дыбы
быдло, пылких и банальных
палачей святой начальник
и слепой наш поводырь.

Прозорливый вождь опричный,
на позорище веди!
на последнюю нас битву
против мира, против жизни
под салют из конфетти.

Шара-раша, раша-шара -
широка моя страна,
озверевшая держава -
та, где летом лёд не тает,
там, где крылья распускает
и совою всё летает,
где издревле обитает
фантик знанья - Сатана.