История одного человека

Пришел непонятый, непонятым уйду наверно,
Когда наступит мой черед.
И дьявол скалит зубы, Welcome to inferno.
Я ждал его и вот.

Мной пользовался каждый, выгоду себе ища.
А я пытался называть стяжателей друзьями.
И взращенное счастье на моих мощах,
Покрыто полностью все трупными червями.
Чужую жизнь, втоптав в песок и грязь ногами,
Не замечают Гарпии, как все до нитки разобрали.
И возомнив себя при этом всемогущими богами,
Не поняли, как души быстро обнищали.
Собрались здесь Маниловы, Ноздревы.
И каждый нигилист или агностик как не ткни.
«Ну что вы приуныли, господы Головлевы?»
Вам только б веселиться, но, увы, увы.
Я с радостью бы поменялся с кем судьбой другою,
Но маслице разлито, я скоро поскользнусь.
А может, поменяемся с тобою?
Ты будь покинут всеми, я за тебя сопьюсь.
Как так возможно, одиноким быть в толпе?
Терять себя в их лицах, и снова находить.
Я поддавался вам, пытаясь тоже быть в игре,
Где проигравшего придется утопить.
Пусть тонет он в своих же массах. На Голгофе,
Крест ему воздвигнуть, и пускай несет.
А если вдруг не знал о всемогущем Саваофе,
Небесной карой в виде молнии убьет.
И я играл вот в эти игры, и не умело, но играл.
И не проигрывал, держался на плаву.
Про вас догадывался, что там, я все знал,
Но врал, и продолжаю до сих пор все – вру.
Обманывал себя как Тедди Дениелс, а вы
Мне помогали, но зачем. Проклятый остров.
Я видел свет и звезды, радугу, цветы,
Там где бетон таранят толпы ростров.
И за спиной я слышал, как ходили разговоры.
В лицо, бросая мне улыбку, в спину нож.
На крыше и в душе, то жулики, то воры,
Хотя на Инженю я вроде не похож.

Мне надоело, все достало, кончилось терпение,
Сколько же веревочке не виться, все один конец.
Я вроде бы не видел всей картины, плохое зрение.
Но я теперь внутри, как вы – мертвец.
Убили все добро, открытость, радость, счастье.
И растоптали гордость в пух и прах.
И навязали скрытность, лживость, сладострастье.
Я тут теперь на заячьих правах.
Я став таким же понял, надо убежать и скрыться,
Под землю голову убрать, стать тенью, Шейла Кук.
И от стыда сгореть, под землю провалиться,
Не выдержав всех этих тяжб и мук.
Идите к черту соблазнители и лорды Уоттены.
Вы сами слабы, но подбить меня на все готовы.
Что бы нарушил все моральные устои, квоты,
И создал вам ненужные, но яркие обновы.
Идите к черту, больше не хочу вас знать…
Отстаньте, забудьте обо мне, что существую.
Из разных мы слоев, крестьянин я, вы – знать,
И я, собрав единомышленников здесь, протестую.

И в грязной луже бунт устроив и крысиные бега,
Я все кичусь, что опостылела мне жизнь кутилы.
Но возвращаюсь снова, вновь и вновь туда,
Где черти пляшут, и кричат, круша могилы.