Когда летняя непогода разгуляется

И снова пруд зеркальный молча
Качает белых лебедей,
За ним букет на грозном небе
Из чёрных, важных орхидей.

Чуть солнце выглянет упрямо
И лес меняет свой окрас,
То словно рыжая лисица,
То неприметен, сер для глаз.

Немного дождик поутихнет
Проглянет в небе бирюза,
В порывах ветра торжествуя
Трепещет юная трава.

Как будто вечность расстелила
Бесценный, шёлковый ковёр
Сквозь зелень листьев живописно
Сияет некий ореол.

Знакомый, тёплый отголосок
Проник вселенной в грудь земли,
И я объятая сей дрожью
Пью слёзы счастья и любви.

                Энжела Полянских,
                «Летняя непогода»


Когда читаю Пастернака,
Хочу добавить своего.
Рифмую лишь слегка иначе,
А так – почти как у него:

«Большое озеро как блюдо.
За ним – скопленье облаков,
Нагромождённых белой грудой
Суровых горных ледников.

По мере смены освещенья
И лес меняет колорит.
То весь горит, то чёрной тенью
Насевшей копоти покрыт.

Когда в исходе дней дождливых
Меж туч проглянет синева,
Как небо празднично в прорывах,
Как торжества полна трава!

Стихает ветер, даль расчистив,
Разлито солнце по земле.
Просвечивает зелень листьев,
Как живопись в цветном стекле».

Тут две строфы я пропускаю,
Где он о храме говорит,
Ну, а последняя, конечно,
Мой стиш достойно завершит:

«Природа, мир, тайник вселенной,
Я службу долгую твою,
Объятый дрожью сокровенной,
B слезах от счастья отстою».

Но я, понятно, не «объятый»,
Придётся снова всё менять,
И лишь тогда, не опасаясь,
Уже везде публиковать!