Увидел милое лицо - и сразу стало хороцо

1.
Увидел милое лицо
И сразу стало хороцо.

А в небесах из под бровей,
Кто был когда-то иудей,
Взирал на мир и на меня:
«Ну не бери пример с Меня –
Не лезь, безумный, на рожон,
смирись…» - а сам-то окружен
стальными птицами войны
никто не хочет, но судьбы
искать смиренной - нет уж,
ищи другую ветошь,
ведь ты – когда-то, я – сейчас
(и этим завершу я сказ),
отважным иудеем,
пред Римом не робея,
бродил по Иудее.

13.06.15.

2.
Поэтом я могу не быть,
И гражданином – тоже.
Но если я хочу служить
Тому, что мне дороже
Поэзии и милых лиц,
И даже Моисея?
(Стихотворенье это – блиц,
Простите уж еврея.
Какого? В том то и вопрос
Что у еврея длинный нос
Который всюду он…) Мой босс –
Свобода. Ей я дорожу.
Иным богам я не служу.
И полубогам – тоже.

13.06.15.

Ответ Маргарите К. на упреки в служении агитконторе.

3.
Увидел милое лиссо
И сразу стало хороссо.

А в небесах из под бровей,
кто был когда-то иудей,
взирал на мир и на меня:
«Ну, не бери пример с Меня –
не лезь, безумный, на рожон,
смирись…» - а сам-то окружен
стальными птицами войны,
внизу на море корабли
и вертолет стрекочет,
того гляди «замочит»
поэта «милое лицо»,
что утром вышло на крыльцо
и мило так взглянуло,
что добрая акула.
А справа – брат.
А слева – свят.
А сзади – тот, кто был распят,
с еврейскими глазами
умытыми слезами.
- Судьбы смиренной, говоришь?
А сам ты почему молчишь,
когда твоею кровью
играют, словно ролью?
Ведь ты давно, как я сейчас
(и этим завершу я сказ),
отважным иудеем
бродил по Иудее
и пред Римом не робел,
хоть знал про тяжкий свой удел.

Милок вдруг оглянулся –
И тут же наRбнулся.

«Мне мирных намерений
Не нужно заверений.
Твори добро за просто так
И не держи в уме кулак,
Вынь фигу из кармана.
И чтобы – без обмана».

14.06.15.