Джен

Небо – белое,
словно сахар.
Чай с брусникой, баранки, пряник.

Джен с корзиной стоит у дома
– разговорчива и румяна –
в широченной смешной рубахе.

Джейк, плесни вместо чая – рома.
Я сегодня напьюсь, наверно.

На веранде светло и жарко.
Я смотрю, как она смеется.
Ее пальцы сжимают вербу –
она утром гуляла в парке.

Над Йоркширом сияет солнце,
я – измученный и угрюмый –
пью стакан за стаканом в кресле.
Джен, склонившись, читает книгу.

Если б Джен не была столь юной,
я холодным, безынтересным –
мы бы слушали вместе Грига.
Я её б обнимал рукою,
целовал бы её предплечья.
Вишня в нашем саду цвела б.

Джен уходит с сестренкой к морю.
Я в мечтаньях встречаю вечер,
Я в мечтаньях встречаю вечер –
онемевший от боли раб.

Раб любви – а не Патрик Уотсон –
адвокат и серьезный сэр.
Джен играет смешной этюд.

Посмотрите, она смеется!
Как прекрасно она смеется!
Нет ни в Лондоне, ни в Москве,
столь прекрасной особы,
Солнце!

Солнце! Как я ее люблю!