Как умирает время

Как умирает время.               
               
К витрине подошли двое. Совсем еще молоденькая девушка и чуть постарше парень. Хотя они почти и не касались друг друга, но любой человек со стороны мог сразу определить,  что они пара. В его взгляде было спокойствие и тепло, а она постоянно старалась прижаться к его плечу или взять за руку. Стоя возле витрины, она что-то ему шептала на ушко, а он также тихо ей отвечал.
- Ты хочешь эти часы? - спрашивала она
- Да! - ответил он, - но ты же знаешь, что сейчас они нам не по карману.
- Если ты хочешь?! Мы купим! - говорила она, - ты редко чего хочешь. Так что как-то выкрутимся.
Прошло полчаса, а он все не мог решиться. В конце концов он подумал: «Ей же купили часы, значит и мне надо». Так было принято это не легкое решение.
Часы лежали в коробке, на бархатной подушке. Они были позолоченные, круглой формы, механические, с автоматической заводкой. На его не большой руке они сидели как влитые. Это была та покупка, после которой только одним взглядом на них поднимаешь себе настроение, и появляется чувство уверенности в своих силах. Так хорошо они смотрелись на руке!
С той самой минуты часы стали неотъемлемой частью жизни этой пары. Он снимал их только в случаях крайней необходимости: ванная и сон или грязная работа, вот и все.
Прошло три года.
Много или мало? Неизвестно. Известно, что если бы часы могли говорить, то они рассказали бы про Черное Море, на которое каждый год пара ездила отдыхать, большое количество дней рождений и гулянок, о будничных днях, работе. О поцелуях и объятиях, обо всем, что происходило с этим парнем.
Почти каждый вечер перед сном он их снимал и клал на свое привычное место на тумбочке, а утром надевал перед выходом, и так каждый день, три года подряд. Но в этот день он почему-то забыл их надеть, хоть они и показывали всем видом «надень меня», но он забыл. Полдня часы ругали своего хозяина, а под вечер закончился завод.
Поздно вечером чужие руки взяли часы, и они ожили. Это была она. Часам не нравилось, когда кто-то чужой их брал, да и хозяин не любил их давать в руки даже смотреть. Но она взяла... Лежа в кровати, смотрела, и прижимая к щеке, что-то шептала, а порой даже кричала на кого-то невидимого, часто сильно пачкая прозрачное стекло своей черной тушью. Так прошло полночи. А на утро часы опять стали. Но перед тем часы были полностью уверены, что вот-вот зайдет хозяин и наденет их на руку.
Дня через два руки опять потянулись к часам, это снова была она. В квартире было много людей. А его… его нигде не было видно. Она была вся в черном, с платком на голове. Часы еще подумали: «Может я чем-то его обидел». Но в этот момент она зачем-то опять начала мочить часы, а потом что-то кричать. Им это сильно не понравилось, они подумали: «Зачем ты кричишь, ты нам не хозяйка!» И она с силой бросила часы на тумбочку....
Время шло. Сначала это было часто, она брала часы, и они оживали, но с каждым годом все реже и реже. А последние разы, просто чтобы вытереть пыль, часы перекладывали с одного места на другое. Однажды какой-то мужчина взял часы и надел их. Часы подумали: «Ну наконец-то! Он нас взял». Но это был не он. Не его рука попыталась оттереть черную тушь, не его рука застегнула кожаный ремешок… Но ее рука сняла их и что-то долго объясняла тому человеку. А потом просто спрятала в коробочку, ту коробочку с бархатной подушечкой, в которой было так спокойно часам.
Последний раз часы ожили от ее старой и сморщенной руки. Она что-то шептала, уже не кричала, а просто шептала, лежа на кровати, а рядом с ней сидела молоденькая девочка с очень похожими руками. Шепот становился все тише и тише, и руки замерли. Сморщенная ладонь разжалась, и часы ударились об пол, и так сильно ударились, что внутри что-то хрустнуло. Последнее, что подумали часы:  «Наверное, так умирает Время…»