Вечная невеста

   
http://www.stihi.ru/2011/05/05/5391

               
Я иду по ковру. Скольких рыцарей помнят ворсинки!
 Сколько бедных влюбленных разбилось о камни, внизу.
 Воды горной реки смыли кровь, но как в чашке чаинки,
 Души умерших рядом – кружатся. Я их не спасу.

Им никак не оставить проклятое, мрачное место,
 Где бросали их в пропасть – наивных бесстрашных юнцов…
 Королевская дочь, я навеки осталась невестой.
 Слишком клетка тесна… И не вывести птичке птенцов.

Вот уже третий год, как никто здесь не ловит удачу,
 Не пытается даже загадки мои разгадать…
 Я иду по ковру… Тайный свиток с разгадками прячу.
 И в движеньях моих королевская гордая стать.

Мой отец поседел и состарился, все ожидая,
 Что единственной дочке найдется достойный жених.
 Взаперти, в этой башне, я словно нагая Даная,
 Сберегла свою тайну – прекрасную ночь на двоих.
 
Мой избранник был беден – ни слуг, ни герба, ни поместья.
 Я не стала отцу признаваться в свершенном – зачем?
 И любимый ушел, осознав, что не выстроить вместе
 Даже карточный домик. Он просто сбежал от проблем.
 
Я иду по ковру. Начинаю смеяться, кружится…
 Мне, конечно, к лицу подвенечный роскошный наряд!
 И сквозь слез пелену вижу лица. Проклятые лица… -
 То убитые мною – мне в душу с укором глядят…


Татьяна Шкодина
      

             пародия

Сколько их по ковру потопталось и смяло ворсинки…
(Словно стадо слонов к водопою погонщик гонял)
А последний мой принц -  на тропинку в ворсинках косился,
Видно, подозревал – кто-то был до него у меня.

Что их так привлекало, сначала не думала -  честно.
Мне ж хотелось цыпляток высиживать в лоне гнезда.
Но папаша сказал: «Ты умрёшь молодою невестой
Лет через пятьдесят…» - он, вообще-то, умел  убеждать.

Вот уже много лет я сижу дура-дурой со свитком -
В нём родителя строгий и тайный наказ для меня:
«Выйдешь замуж, когда на горе рак со щукою свистнут,
А пока что гордись – женихов, как перчатки меняй!»

Я перчатки сняла и сняла заодно остальное,
Может, так горделивее буду смотреться тогда.
И лежу, как Даная, и Рембрандта с Рубенсом крою –
Не идут рисовать! И бегут женихи и года…

Тут один заходил – ни герба, ни поместья, ни ранчо.
И на кой мне такой – забияка, картёжник и вор?
Ходят всякие тут – только смотрят и подло дурачат.
Я их в дом не пускаю – держу под подушкой топор.

Если кто на ковёр станет грязным своим сапожищем,
Пусть пощады не просит – не будет им больше пощад.
Вон их сколько, пропавших, милиция без вести ищет,
И они мне, проклятые,  в душу с укором глядят…