Колдунья часть4

 
 
      ВЕРЕЯ.

 Не смог он сказать то,что надо,
 Из слов паутину сплести.
 Верея была чистым кладом,
 Который хотел унести.

 Ах,глупый,не ведал Егорка,
 Что клад драгоценный с секретом.
 И,что теперь лишь на задворки,
 Ему,с его песенкой спетой.

 Хмелел он от близости девы,
 От выпитой чарки вина,
 Из тёмных углов,как из чрева,
 Бесята сошлись у окна.

 Верея стояла над парнем,
 Недобрым светились глаза.
 Ей этот мужчина не пара,
 С ним умных двух слов не связать.

 И взглядом Егор помутился,
 В очах тихо разум погас.
 ...Вот тут бы я перекрестился,
 С того что случилось в тот час.

 Анчутки накинулись скопом,
 Одежду и волосы драть.
 Покрылся Егор липким потом,
 Безумьем дышала та рать.

 Он сник и веленьем девицы,
 Вся нечисть вцепилась в него.
 И волоком вон из светлицы.
 И дальше по лесу,бегом!

 Немного проводим чертяток,
 Что тащат Егорку сквозь лес.
 Лишь видно сверкание пяток,
 Не чувствуют молодца вес.

 Как вихрь,пролетели сквозь чащу,
 Неся на руках удальца.
 Бахвала безумного тащат,
 Куда?Всё равно огольцам.

 Был парень,болтун и повеса,
 Теперь с потрохами мешок.
 Его-то на дальний край леса,
 Снесли под ехидный смешок.

 А в той стороне городишко,
 Стоял на дороге прямой.
 У крайних к дороге домишек,
 Был брошен Егорка немой.

 Найдут его утречком чутким,
 Лежащим в дорожной постели.
 Всё сделать успели анчутки,
 Пока петухи не пропели.

 А в доме,в лесной глухомани,
 Верея ругала отца.
 Пускай мужика он заманит,
 И не трепача-подлеца.

 Был леший согласен со многим,
 Чтоб дочери душу не рвать,
 Он вновь на большую дорогу,
 Собрал всю нечистую рать.

 Верея же в ярости дикой,
 Гоняла бесят по избе.
 Устав от метанья и криков,
 Гадать села в карты себе.

 Потом вдруг очаг запалила,
 С кладовки травы принесла.
 В котле долго зелье варила,
 Жгла что-то в огне без числа.

 В глазах вспышки молний сверкали,
 Волос развевалося пламя.
 Огонь жаркий руки ласкали,
 Из тьмы вызывая память.

 И что-то всё время шептала,
 Над варом,кипящим в котле.
 Потом тишина вдруг настала,
 Явилась Яга на метле.

 Свои колдовские секреты,
 Бабуся с собой принесла.
 И после коротких советов,
 Решили всё сделать без зла.

 Глотнули напитка на травах,
 Ещё посудачив чуть-чуть,
 Собралась старушка-красава,
 В обратный отправиться путь.

 Взлетела и скрылась из вида,
 Верея вздохнула во след.
 И что ж у неё за планида,
 Без мужа жить в двадцать пять лет.

 Вздыхай-не вздыхай,а жить надо,
 И ждать терпеливо свой срок.
 Одна её грела отрада,
 Что счастье шагнёт на порог.

 Два дня пролетело,две ночи,
 И вот,в день третий,под вечер,
 Когда стало ждать невмочь ей,
 Вновь леший устроил встречу.
 
 Из леса шагнул он к порогу,
 Измотанный беса игрой.
 Проделав такую дорогу,
 К ней вышел вечерней порой.

 По виду давно не мальчишка,
 И толстая цепь с серебром.
 На нём и сюртук и манишка,
 Ну,жук вальяжный с добром.

 Увидев Верею купчишка,
 Слюной изошёлся на нет.
 Забилось сердечко у Тришки,
 Затмила она белый свет.

 За ней на крылечко и в Избу,
 Надеясь на лучший сюжет.
 Привык всё иметь даром,лишь бы,
 Не татить свой личный бюджет.

 В избушке всё так же и то же,
 И скатерть,и стол,и вино.
 И Трифону душу не гложет,
 Ничто,всё забыто давно.

 Глазами он ел её жадно,
 Влюблённо и с похотью ел...
 И на вопросы все складно,
 Ответы давал,словно пел.

 Как трудно ему дались блага,
 Как прятал от всех каждый грош.
 Язык развязался от браги,
 И стал он на многих похож.

 Тянул пьяно к ней свои руки,
 Однако богатств не сулил.
 Знакомы Верее все штуки,
 Желая,он чуть не скулил.

 И выслушав исповедь жмота,
 Чуть слышно шепнула она.
 Глаза превращались в болото,
 Пустые и с грязью до дна.

 И снова бесята резвились,
 Что было в карманах,забрав.
 Тащили,от смеха давились,
 Штаны до колена задрав.

 И вновь в городке у избушки,
 Оставили тело грехов.
 Да мигом назад,на опушку,
 До первых успев петухов.

 Верея тряслась от рыданий,
 И с ней рядом леший рыдал.
 Ещё раз чертям дал заданье,
 Вереюшке слово он дал.

 Что больше ни жлоб похотливый,
 Создавший богатствам острог,
 Ни мот,как сорока болтливый,
 Сюда не шагнёт на порог.